Вера формирует архитектуру своего времени.
Цитаты из книги «Грешники и святые»
Мне всегда казалось, что Господь гораздо больше того, что люди когда-либо осмеливались и осмелятся сказать о Нем. А потому я никогда не беспокоилась о том, поймет ли Он меня: тот Бог, что живет и струится вокруг, понимает абсолютно все. Все мои страхи, мою любовь и особенно — мою ненависть, не имевшую ничего общего ни со смирением, ни с боязнью совершить грех. Я верю, что мой Бог знает, какой огонь горит во мне, и как сильно я люблю Его, и что я должна сделать. Он поможет мне.
В Париже не модно быть милосердными.
Я кое-что могу и жизнь свою продам недешево.
И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу, и тело погубить в геенне.
Магический язык эта латынь! Этакая ступенька понимания между тобой и Богом, набор заклятий, которыми опытные маги — священники — завлекают в свои сети неприкаянные души.
Все лживо.
Меня с рождения учили говорить так, как принято, делать то, что принято, и поступать так, как от меня ожидают.
Вы, говорящий мне о свободе, сами сидите в клетке и щебечете оттуда, только ваша клетка еще крепче моей. Вас поймал сам Господь и никогда, никогда не отпустит.
Свобода — обман для дураков. Никогда и ни в чем мы не будем по-настоящему свободны.
Мишель — ее большая нечистая тайна, грех и наказание, а так сладко сознаться в грехе тому, кто свят.
Она всегда наблюдает за мной, как за ядовитой змеей, всегда готова к моему броску. А когда я действительно бросаюсь, изумляется.
Никому не могу я рассказать то, что у меня на душе; оно запаяно, закрыто смертными печатями и не разомкнётся, пока не придет время.
Я не столь наивна, чтобы ждать от жизни лишь приятных подарков.
Перед падением возносится сердце человека, а смирение предшествует славе.
Как же я могу наставлять вас в смирении, не зная, насколько уже смирила вас любовь!
Он мстил за нас обоих, оберегая мою семью от позора, оставляя моему отцу его спокойное сердце. В тот миг я любила Реми гораздо больше, чем Бога. Впрочем, это часть высшей любви и есть.
Вера пустила в нем корни, он сам обратился в веру. Не разящее копье Господне, но саван удушающий.
Что заставляет нас упрямо идти выбранным путем, даже когда кажется, что нет выхода и путь ошибочен? Упрямство, вера, непреклонность. Все мои призраки стоят за моею спиною и — нет, не шепчут, но громко смотрят, их тишина бьет в уши, их взгляды — как стена, на которую можно опереться.
Вкус греха столь привычен для меня, что я хорошо различаю оттенки и умею наслаждаться ими.