Где Шуренберг, *** вашу мать! Бля*ь! Найти! Арестовать, сука! Где отпечатки, жована крот! Расстреляю, нахер, ***асы! Козлы вонючие, бля*ь!
Цитаты из фильма «Гитлер капут!»
— А и Б сидели на трубе, А упала, Б пропала, кто остался на трубе?
— В. Глаза!
— НКВД! Допустим, проходи на хазу.
— Я пришел сообщить, что нахожусь на грани полного провала. У меня в контракте пытки упомянуты, как форс — мажор. И поэтому я здесь.
— Что вы провалы, дело неприятное. Допросы, пассатижи, бензопила, бегуди…
— Бегуди?!?
— Волосы на заднице дыбом встают!
В Москве и Подмосковье сегодня пасмурно, без шансов прояснений. Завтра в столице — оттепель, слякоть и леденящий сифон, в пригород залетит небольшой ураган. А в Рублёвке Хиллс завтра как всегда солнечно, сухо, ласкающий вежливый ветерок, местами ожидаются скидки на Кортье. Круглосуточная температура выставлена на плюс двадцать два.
Школу не прокалбасишь!
Не родись красивой, а родись с полезной ксивой, — думал Шуренберг, предъявляя Шенген.
— Ну зачем я отпустил ее на шоппинг, — ломал себе голову Шуринберг. — С моей-то зарплатой.
Искать на вас прямые улики — это все равно, что задницей открыть шампанское. Никому не удавалось. И как-то пробовать стремно.
Все вы, мужики, из одного конструктора собраны.
Ради Родины Шуренберг был готов пойти на все. Ключевыми здесь были слова «пойти» и «на». Слова «лечь» и «под» были исключены из лексикона разведчика.
Разведчик без шифровок, как гамбургер без кока-колы. Или как одноклассники без точка-ру. Или как Карлсон. Без Малыша.
Центр настаивал на неукоснительном соблюдении мер конспирации. Важнейшая из таких мер — регулярно светиться в узком и насквозь порочном кругу берлинского гламура. Шуренберг не любил корпоративные тусовки. Но сачковать нельзя. И он был вынужден жечь…
… меня по пути на службу гаишник обезналичил.
Мне расстрел категорически противопоказан районным терапевтом!
— Господа, он ведь галимый шпион!..
— Вы перед тем, как изменой Родине стремать, улики подтянули?
— К сожалению, прямых улик нет.
— Тогда фильтруйте базар! Иначе вам грозит интимная эпиляция и резкое смягчение стула.
Интенсивный фитнесс, всего 14 часов чуткого сна и снова рабочие будни в душных офисах Гестапо…
— Шур, а я ведь на третьем месяце.
— От меня?
— Нет, от Гитлера! С ума сошел!
— Счастье ты мое, розовощекое. Любовь ты моя, сисястенькая!
… у меня с детства аллергия на автоматную очередь.