Мужчина становится злым в двух случаях: когда голоден и когда унижен, а женщина лишь в одном: когда не имеет любви.
Цитаты из книги «Искусство быть другим»
Говорящий правду берет на себя страшную, тройную ответственность: и за саму правду, и за себя, и за того, кому он ее сообщает. Масштаб значимости имеет при этом решающее значение. Согласитесь, несколько разные вещи — сказать человеку, сколько сейчас времени, и сказать, сколько времени ему осталось жить.
Лучше оставить человека при его иллюзиях, чем разрушив их, не дать взамен истины и тем ввергнуть в иллюзии худшие.
К проблеме правды относятся, помимо самой правды, и неизбежные вопросы: — кому и как ее говорить, то есть правда включает в себя и свое восприятие. Прежде, чем говорить, стоит подумать, как правда будет воспринята.
Чтобы победить сильного соперника… я должен его изучить. А чтобы изучить, я должен в него влюбиться.
Желающих изменить ближнего ровно столько, сколько нежелающих изменить себя.
Потерянный рай возвращается, когда ад пройден до глубины глубин. После того как мы покидаем полюс наивности, оптимизм ждет нас на полюсе мудрости. Многих, увы, так и не дожидается. До взрослого оптимизма нужно дозреть
Любовь — искусство проигрывать.
Человек имеет право знать правду, и прежде всего о себе. Но вменить ему это в обязанность нельзя.
Приобщись к чужой боли и чужой ограниченности — тогда определишь и меру требовательности, и меру снисходительности…
Люди безмерно различны. Иногда кажется, что причисление их к единому природному виду — просто ошибка, будто Природа лишь пошутила, придав нам более или менее одинаковую оболочку.
Есть люди, одиночество которых делает неодинокими остальных. Если только их действительно невозможно спасти, возблагодарим их, преклонимся перед ними за то, что они тонут за нас. Великие страдальцы, великие пессимисты среди художников и мыслителей учат нас быть настоящими оптимистами.
Для ребенка игра есть жизнь, только называемая игрой, в то время как для взрослого жизнь — игра, называемая жизнью.
Если «с глаз долой — из сердца вон», значит, в сердце ничего не было.
А почему для многих так невыносим плач — детский, женский, любой, почему? Да потому, что мы плачем вместе с Другим. Жалость — это и есть собственный плач, только внутренний, свернутый (а часто и вполне развернутый) — плач Ребенка в тебе, откликающегося на Ребенка в Другом. Сопутствующее раздражение, даже злость понятны: это тебе больно и страшно, это твой Ребенок требует прекратить!