Цитаты из книги «Бесчестье»

Целую вечность никто тянуть не обязан.

Науке пока неизвестно сколько может ждать человек.

И охота же ей лезть не в свое дело! Удивительно, как возбуждает женщин один лишь запах скандала.

Месть — как пожар. Чем больше он пожирает, тем голоднее становится.

Не думаю, что мы готовы умереть, любой из нас, без того, чтобы кто-то нас проводил.

Наука ещё не определила пределов того, как долго может ждать человек. Быть может, вечность.

Наступает вечер. Голода они не чувствуют, но ужинать садятся. Ужин — это обряд, а обряды облегчают жизнь.

Все это слишком напоминает мне Китай времен Мао. Отречение, самокритика, публичные мольбы о прощении. Я человек старомодный и предпочитаю, чтобы меня просто-напросто поставили к стенке и расстреляли.

Непреклонность — не признак героизма.

Но он отец, такова его доля, а отец, старея, все сильнее и сильнее привязывается — тут уж ничего не поделаешь — к дочери. Она обращается во второе его спасение, в невесту его возрожденной юности.

Привязанность, возможно, и не любовь, но по крайности двоюродная сестра таковой.

— … У меня был роман с девушкой.
— Серьёзный?
— А что, его серьёзность способна улучшить или ухудшить моё положение? По наступлении определённого возраста все романы серьёзны. Как и сердечные приступы.

Мельница слухов вертится день и ночь, перемалывая репутации.

Дело сделано. Два имени на листке бумаги, его и её, бок о бок. Двое в постели, уже не любовники, но враги.

— Вы женаты?
— Был. Дважды. Теперь нет.
Он не говорит: «Теперь я довольствуюсь тем, что подвернётся». Не говорит: «Теперь я довольствуюсь шлюхами».

Поэзия либо что-то говорит вам с первого раза, либо не говорит ничего. Проблеск откровения, проблеск отклика на него. Это как молния. Как приход влюблённости.

Темперамент не переменишь, для этого он слишком стар. Его темперамент определился, установился. Череп, а после темперамент — два самых неподатливых атрибута человека.

Бедная старушка Кэти [собака] в трауре. Никому она не нужна и знает это. Самое смешное, что у неё, скорее всего, куча отпрысков в окрестностях, и все они были бы рады разделить с ней кров. Но пригласить ее к себе не в их власти. Они — часть обстановки, часть тревожной сигнализации. Они оказывают нам честь, относясь к нам как к богам, а мы в ответ относимся к ним как к неодушевленным существам.

— Ну, в общем, добро пожаловать и оставайся.
— Очень мило, что ты так говоришь, дорогая, но мне хотелось бы сохранить твою дружбу. А долгие визиты — это не для добрых друзей.

История повторяется, только выглядит поскромнее. Возможно, и история кое-чему научилась.