Цитаты из книги «Больше, чем это»

Гудмунд положил руку ему на плечо.
Сет вывернулся, хотя именно сейчас на самом деле отдал бы весь мир за это прикосновение.

Иногда полезно выяснить, что ошибаешься.

Принципы — это ведь просто мнение. Она считает так, ты можешь по-другому.

Нет никаких ангелов-хранителей. Есть просто люди, которые тебя поддержат и помогут, и те, которым плевать.

Сет словно на дне колодца: солнце, жизнь, спасение где-то далеко-далеко, и даже если позвать на помощь — все равно никто не услышит.
Знакомое ощущение.

Одиночество.
Подпитанное накопившейся усталостью, кошмарное здешнее одиночество накрывает Сета с головой, словно волны, в которых он утонул.

Самая большая ошибка Гудмунда.
Он не мог заменить кому-то весь мир.
Но все равно пытался.

Люди выражают просьбы по-разному. Иногда вроде бы и не прося.

Странно. Все любят Эйча. Все любят Монику. Но почему-то лишь поодиночке, а вместе Эйч и Моника всех только бесят.

Жизнь не обязана складываться так, как ты желаешь.

Он рыдает, уткнувшись лбом в бетонную дорожку.
По ощущениям похоже, будто снова тонешь: так же печет в груди, так же борешься с какой-то неодолимой силой, которая тянет тебя в пучину, и бороться с ней бесполезно, ее ничем не остановить, она поглощает тебя, и ты исчезаешь.

Знакомое желание убраться куда подальше распирало изнутри, такое сильное и осязаемое, что, казалось, загляни — увидишь.

Его и так вниманием не баловали.
Может, родители даже радуются тайком, что это он утонул, а не Оуэн. «Получается, можно умереть прежде смерти».
В парке никого нет, никто в целом мире не видит, как он сидит на бортике песочницы, но Сет все равно утыкается лбом в колени, чтобы не показывать никому льющихся ручьями слез.

Настоящая жизнь — это всего лишь жизнь. Вечная неразбериха. Смысл зависит от того, как посмотреть. Тебе остается одно — разобраться, как в ней жить.

В этом непонятном аду он совершенно и абсолютно один.
«И между прочим, — думает он, — ощущение не сказать чтобы незнакомое».

Тяжесть в груди стала еще сильнее.
Тайна — вот что было самое замечательное у них с Гудмундом. Уединяясь, они скрывались в собственной отдельной вселенной с населением в два человека, замыкаясь друг в друге.
Сами себе мир.
Сами себе пространство.
И никто не имел права знать, ни родители, ни друзья, никто.
Не потому что это плохо, а потому что это ЕГО. Единственная в целом свете вещь, целиком и полностью принадлежащая ему.

Поначалу, все нормально, не фонтан, но терпимо, вот и терпишь.
Потом становится хуже, но тоже привыкаешь.
А потому в одно прекрасное утро просыпаешься и не можешь понять, как ты дошел до жизни такой.

— Ручной труд дает душе покой, — рассеянно отозвался отец.
Сет слышал это уже много-много раз.
Однако, покой в душе, похоже, приносил не столько ручной труд, сколько антидепрессанты, на которых отец сидел.

Красота всегда найдется, если знать, где искать.

Дай человеку возможность тупеть и ожесточиться, он ее не упустит.