Меня всегда поражала в ближных способность находить правдоподобные объяснения самым нелепым фактам.
Цитаты из книги «Большая телега»
Если чего-то очень не хочется, можно это не делать, вернее даже, нужно не делать, и ничего за это не будет, а, напротив, все будет замечательно.
… любой человеческий язык – лжив по определению. И использовать его следует по назначению, скрывать с его помощью правду, для которой все равно нет подходящих слов.
Словом, я создал в своем воображении пару настолько идеальную, что даже в самый тягомотный телесериал не вставишь: никакой драматургии. Для жизни это лучше всего.
Просто женщинам вроде тебя очень идет быть счастливыми. Есть, знаешь, такой тип, которому к лицу страдания — настолько, что даже когда у них все прекрасно, имеет смысл время от времени заламывать руки, из чистого кокетства. Бывают такие, кого очень красит необходимость ежедневно справляться с трудностями. И даже такие, кому больше идет не справляться. Но все это не твой случай. Тебе нужно быть счастливой, тогда можно даже не наряжаться и косметика не нужна.
Я уже не раз замечал, что брань действует как мгновенная анестезия. Боль не то чтобы проходит совсем, но становится вполне терпимой.
— Все-таки, — говорит он, — ужасная у меня манера — рассказывать с самого начала, по порядку.
… важно идти, не останавливаясь, но и не ускоряя шаг, избегать резких движений, но и полной неподвижности не допускать — если, к примеру, сесть на лавку, можно заснуть окончательно и бесповоротно, а потом столь же окончательно и бесповоротно проснуться, и какой тогда смысл.
— Я неоднократно убеждался, что быть человеком — весьма опасная и зачастую прискорбная участь…
… ворчуны, заранее недовольные всем, что с ними может случиться…
Среднестатистический восхищенный турист уже потому всем доволен, что вырвался на время из привычного круговорота жизни: ему не надо толкаться в городском транспорте, покупать продукты для ужина, выносить мусор, сверяясь с приборами, высчитывать квартплату, ложиться пораньше, предусмотрительно поставив в изголовье будильник, ворочаясь с боку на бок, сочинять ответы на каверзные вопросы, которые завтра поутру непременно задаст начальник, — вообще ничего в таком духе. Пожизненный раб распорядка пьян от внезапно наступившей свободы, ему так хорошо, что он почти не видит город, который искренне нахваливает; неудивительно, что туземцев его неуместные восторги только раздражают, как лепет захмелевшего гуляки, внезапно оказавшегося среди трезвых, занятых, озабоченных повседневными делами людей.
Тем более там наверняка была написана какая-то херня, — на этот раз внутренний скептик действовал из наилучших побуждений. Он всерьез полагал, что меня можно таким образом утешить.
Это у меня на лбу написана какая-то херня, огрызнулся я. И в книге судеб напротив моего имени заодно. Огненными скрижалями.
… позвонил кто-то, как ему тогда казалось, чрезвычайно важный; теперь-то он вспомнить не может, что это был за звонок, вот что творит с нами время.
Музыкантов было пятеро — труба, саксофон, банджо, стрингс-бас и тромбон; самому молодому из них уже явно перевалило за полсотни, а банджист и вовсе мог сойти за непутевого младшего братца египетских фараонов. Но это я заметил, только когда ребята сделали короткий перерыв, чтобы промочить горло, а пока играли, они были людьми без возраста, не простомолодыми, а почти бессмертными. Но это неудивительно, с хорошими музыкантами всегда так, они не принадлежат этой земле, пока играют, а стареют только во время перекуров.
… пока не попробуешь, не узнаешь, как это бывает, и ни черта не поймешь.
С рыбами вечно так. У меня есть рыба которая знает цены на кофе в Никарагуа, и рыба, которая знает дату кончины любого из королей. Есть рыба, которая держит в уме расписание лондонских автобусов, и рыба, осведомленная обо всех музыкальных новинках будущего месяца. А белая, которая висит под потолком, отлично разбирается в рынке ценных бумаг. Если бы мне удалось её разговорить, был бы я сейчас миллионером. Но рыбы всегда молчат. Такова их природа.
В юности я полагал свой удел трагическим, но со временем понял, что это просто естественное положение вещей.
Жизнь любого человека — зеркальное отражение его представлений о ней.
Нет ничего лучше, чем своевременно поставленный вопрос…
У всякого места есть свое предназначение. Есть места, подходящие для радости, и места, подходящие для страданий. И ни в коем случае нельзя подменять одни другими. Беда в том, что люди давно разучились видеть очевидное. Ничего не чувствуют, ничего не понимают. И ведут себя как слоны.