Ужели корсет вечно будет подавлять и вздох любви и вопль растерзанного сердца?
Цитаты из книги «Обыкновенная история»
Любить — значит не принадлежать себе, перестать жить для себя, перейти в существование другого, сосредоточить на одном предмете все человеческие чувства — надежду, страх, горесть, наслаждение; любить — значит жить в бесконечном… Не знать предела чувству, посвятить себя одному существу и жить, мыслить только для его счастия…
И каждый день, каждый час, и сегодня и завтра, и целый век, бюрократическая машина работает стройно, непрерывно, без отдыха, как будто нет людей, – одни колеса да пружины…
Он был «мужчина в самой поре» – между тридцатью пятью и сорока годами.
Уж давно доказано, что женское сердце не живет без любви.
Молодость должна быть тревожна, кипуча, иногда сумасбродна, глупа.
Чего он хотел, и сам не знал; а как многого не хотел!
Ты не вправе лежать на боку, когда можешь делать что-нибудь, пока есть силы.
В наш век без ничего ничего и не сделают.
Недостатки везде можно найти, если захочешь искать их.
От людей можно скрыться, а от себя куда уйдешь?
Влюбленные все таковы: то очень слепы, то слишком прозорливы.
Порядочный человек не сомневается в искренности клятвы.
Где же любовь? О, любви, любви жажду!
Поэтому-то и не советую жениться, когда влюбишься. Ведь любовь пройдет — это уж пошлая истина.
В любви равно участвуют и душа и тело; в противном случае любовь неполна: мы не духи и не звери.
Кто ж не был молод и отчасти глуп? У кого не было какой-нибудь странной, так называемой заветной мечты, которой никогда не суждено сбываться?.. Все мы смешны; но скажите, кто, не краснея за себя, решится заклеймить позорною бранью эти юношеские, благородные, пылкие, хоть и не совсем умеренные мечты? Кто не питал в свою очередь бесплодного желания, не ставил себя героем доблестного подвига, торжественной песни, громкого повествования? Чьё воображение не уносилось к баснословным, героическим временам? Кто не плакал, сочувствуя высокому и прекрасному? Если найдётся такой человек, пусть он бросит камень в меня – я ему не завидую. Я краснею за свои юношеские мечты, но чту их: они залог чистоты сердца, признак души благородной, расположенной к добру.
— Чувство, дядюшка, просится наружу, требует порыва, излияния…
— У меня не просится и не требует, да если б и просилось, так я бы воздержался — и тебе тоже советую.
— Зачем же?
— А затем, чтоб после, когда рассмотришь поближе человека, которого обнял, не краснеть за свои объятия.
— С кем вы жили всю жизнь, с кем имели дела, кого любили, если у вас такие черные подозрения?..
— Жил с людьми, любил женщину.
… матери не ожидают наград. Мать любит без толку и без разбору. Велики вы, славны, красивы, горды, переходит имя ваше из уст в уста, гремят ваши дела по свету — голова старушки трясется от радости, она плачет, смеется и молится долго и жарко. А сынок, большею частью, и не думает поделиться славой с родительницею. Нищи ли вы духом и умом, отметила ли вас природа клеймом безобразия, точит ли жало недуга ваше сердце или тело, наконец отталкивают вас от себя люди и нет вам места между ними — тем более места в сердце матери. Она сильнее прижимает к груди уродливое, неудавшееся чадо и молится еще долее и жарче.