Туда, где насилие — норма, а эскапизм — образ жизни!
Цитаты из книги «Кислотный дом»
Очень немногие семьи близки в наши дни.
В Крисси я видел кого-то, кому не нравился ни мир, ни она сама, и она пыталась решить проблему с помощью ***ли и наркоты, не понимая, что она только усложняет себе жизнь, накапливая проблемы.
Одна из тех великих вещей относительно старения — это то, что нависшая угроза постоянного присутствия старухи с косой концентрирует каким-то образом сознание.
Я шатался по бару, неся всякий бред. Я в любом случае нес всякий бред, но теперь нес его с большей основательностью и убеждённостью.
— Женские проблемы? — смеялся мой отец. — Никогда не беги за автобусом или за женщиной. Всегда есть еще один за углом.
Её лицо было открытым и живым, но в её водянистых глазах просматривался аспект униженности, обычный для травмированных людей.
Я почувствовал комок в груди. В моих ушах зазвенело, кислород, казалось, испарился в атмосфере. Все внешние звуки затихли…
Путешествие в ад продолжается!
Угнетение порождает угнетение, а не разрешение конфликта.
Девушка, социальный работник, повернулась и презрительно посмотрела на нас. Я улыбнулся в ответ, но она отвернулась с чертовски злобным выражением на лице. Ни гроша бы не дал за такую социальную работу. Социальный работник, который не может быть социальным, это, черт возьми, вообще ни в какие ворота не лезет. Это как спасатель, который ни хрена не умеет плавать. На пушечный выстрел бы к такой работе не подпустил.
Затем в комнату швырнули Дона, изломанного и избитого. Дон сел рядом со мной на скамейке, спрятав ладонями лицо. Сначала я заметил кровь на его руках, но потом увидел, что она течёт из его носа и довольно сильно распухшего рта. Он, очевидно, поскользнулся на чём-то и свалился с лестницы. Такое часто случается в полицейском участке в Стоуки с чёрными парнями.
Люди меняются, когда ты наставляешь на них ствол.
Я никогда не коснусь снова геры. Это игра неудачников. Каждый встречный мной чувак, говоривший, что может это контролировать, либо мёртв, либо умирает, или ведёт жизнь, не стоящую жизни.
Люди имеют тенденцию приспосабливаться к окружающей обстановке, и, соответственно, становятся столь пассивными, что даже мысль о том, чтобы что-то делать, выглядит пугающей.
Табак был потребителем, а она — обесцененным продуктом, высасывавшимся с каждой затяжкой.
Ненависть — это забавное старое слово, и именно его ты должен употреблять как можно осторожнее.
Для некоторых людей неизбежны определенные виды разочарований.
Мне нравилось то, что он чувствовал, что понимает меня; с иллюзией силы надо мной он станет дерзким и потому неосторожным. А я выберу момент и вырву из него сердце.
Бог поглядел Бобу в глаза. Он выглядел удрученным.
— Просто заткнись на минутку, парень. Давай четко определим одну вещь. Каждый чертов раз, когда я спускаюсь сюда, какие-то скоты грузят меня насчет того, что я, ***ь, должен или не должен делать. Либо это, либо я вынужден вступать в какой то философский, мать его, дискурс с каким-то маленьким придурком студентом о природе самого себя, уровне моего всемогущества и всем этом дерьме. Я извлекаю из этого немного пользы, пресыщенный всем этим самооправданием; вы, мудаки, еще не доросли критиковать меня! Я сделал вас, идиотов, по моему образу и подобию. Вы это все натворили, вы, вашу мать, и разбирайтесь. Этот кретин Ницше вообще облажался, когда сказал, что я умер. Я не умер; я просто послал все на ***. Мне больше делать нечего, чем решать проблемы каждого козла. Всем остальным наплевать, так почему должен вмешиваться я?