На распутье сомнений и разочарований уже несколько месяцев кряду я не решался сделать ни шага в жизни.
Цитаты из книги «Охота на овец»
Только посредственность из всех путей выбирает самый длинный…
А я слабость свою люблю. Люблю, когда душа болит, когда тяжело… Как солнце летнее припекает, как ветер пахнет, как цикады стрекочут, и все такое… Страшно люблю, до чертиков. С тобой вот пиво попить…
Чтобы научиться играть хорошо, нужно, чтобы слух был хороший. А с хорошим слухом уши могут завять от своей же игры, пока учишься.
По большому счёту, наш народ всегда состоял из бедных людей, которым всю жизнь казалось, что из бедности можно как-нибудь вырваться…
— Как ты думаешь, во что превратится жизнь человека, если мысли в его голове напрочь лишить возможности быть сформулированными?
— Н-не знаю… Во что же?
— В преисподнюю. В нескончаемую пытку для разбухшего от мыслей мозга. В кромешный ад — без лучика света для глаз, без капли воды для пересохшего горла… Я живу в этом аду вот уже сорок два года.
Если в твоих руках и политика и реклама, для тебя нет ничего невозможного. Владеть всей рекламой — это значит держать за горло практически всю печать, телевидение и радио. Ни одно издательство, ни единый канал в эфире не могут существовать без рекламы. 95% всей информации, которую воспринимают твои глаза и уши каждый день, заранее отобраны по чьей-то воле и оплачены из чьего-то кармана.
Все-таки странное чувство приходит, когда видишь в реальности то, что до сих пор сотни раз разглядывал лишь на картинке. Настоящее тогда кажется искусственным, насквозь фальшивым.
С мелких, поистине микроскопических изменений начинает стареть человек. Чем дальше, тем больше появляется таких вот слабо уловимых, но уже нестираемых мелочей — пока, наконец, не опутают они, точно паутина, всё тело.
Слабость внутри человека гниет, и гниль эта разрастается. Как гангрена.
Надо понимать, вопрос с моими молитвами там, на небесах, был решён отрицательно.
Разрушить горы, построить дома; останками гор засыпать море — и опять построить дома… Некоторые идиоты до сих пор считают это прекрасной идеей.
Мне просто, наверное, хочется узнать как можно больше людей. Может, так оно и приходит ко мне — понимание мира…
Видно, правду говорят, что в каждом человеке с рождения заложен неизменный вектор душевных склонностей.
С утра как проснулся — так и чувствовал постоянно: внутри у меня — овца. Очень естественное ощущение.
Строго говоря, — подумал я, — раз уж мы сидим внутри самолета, то и две наших тени должны находиться внутри этой тени от самолета. А если так — значит, мы все еще оставляем свой след на этой Земле.
Разведись второй раз – и ты уже ветеран…
Возьмешься описывать историю захудалого городишки с давних времен — и, хочешь не хочешь, упрешься в необходимость заканчивать ее «днем сегодняшним». Даже если «сегодня» очень быстро утрачивает свою «сегодняшнесть» — все равно: тот факт, что сегодня — это сегодня, никто отрицать не станет. Ведь если сегодняшний день перестанет быть сегодняшним днем — История перестанет быть Историей.
— Ох и странный тип, — сказала подруга.
— Я знаю место, где все такие… Там еще коровы охотятся за плоскогубцами.
С закрытыми глазами еще отчетливее становился странный шум — как если бы несколько сотен гномиков старательно подметали мне голову вениками. Они все мели, мели и, похоже, не собирались заканчивать. Никто из них даже не думал взять совок.