Она — целая эпоха в твоей жизни. Если ты с ней расстанешься, то потеряешь единственное живое существо, разделившее с тобой это время. Вот что пугает тебя. Ты боишься тяжелого бремени одиночества в вечной жизни.
Цитаты из книги «Интервью с вампиром»
Вокруг меня только черная пустота, и нет мне утешения.
Париж значил для меня не то, что значит сегодня. Но даже сейчас, вспоминая о нем, я переживаю нечто вроде счастья, хотя теперь-то я твердо знаю, что счастье — это не для меня. Я не заслуживаю его, да и не стремлюсь к нему.
… потому что познать жизнь можно только на ее границе со смертью.
Уверенность и достоинство — вот залог её успеха.
Я жадно смотрел на мир вокруг себя, на людей, и видел, что каждая жизнь — бесценна, что бесплодные терзания и жалкое чувство вины делают её еще короче, и годы тогда бегут, как песок сквозь пальцы.
Вампир – убийца. Хищник. Всевидящие глаза даны ему в знак избранности, обособленности от мира. Ему дарована возможность наблюдать человеческую жизнь во всей её полноте. Без слезливой жалости, но с заставляющим трепетать душу восторгом, потому что именно оно ставит в ней точку, он – орудие божественного промысла.
Ты совершенно прав, дьявола сотворил Бог, значит, и он – дитя Божье. И все мы тоже. Никаких детей сатаны не существует.
Я уже говорил вам, что не боялся умереть, хотя мысль о самоубийстве вызывала у меня отвращение. Но сколь низко я ценил свою жизнь, столь же высоко ставил жизни других людей.
В этом храме не было Бога, только статуи, эти каменные истуканы; сверхъестественные же силы воплощались только во мне. Я здесь один, высшее, бессмертное существо, и спокойно стою под этой крышей. Одиночество граничащее с безумием…
Разве можно найти покой в вечном проклятии?
Понимаете, я действовал так, словно ни на секунду не сомневался в успехе нашего предприятия, но на самом деле ни во что не верил.
Всякое воображаемое зло может стать настоящим.
Единственная подлинная сила заключена в нас самих.
Многим ли хватит мужества, чтобы жить вечно?
… любовь и ненависть неразделимы.
Мы способны зайти так далеко, что можем даже любить друг друга. Ты и я. Кто же еще подарит нам хоть крупицу любви, сострадания и милосердия? Кто еще, зная нас так, как знаем себя мы, сделает хоть что-нибудь ради нас? Нет, только мы и способны любить друг друга.
Добродетель ребенка – в его невинности, добродетель монаха – бескорыстие, самопожертвование и служение Богу. Есть добродетель святых и добродетель домашних хозяек. Разве они ничем не отличаются друг от друга?
Знание – это не смерть.
– Но вы все же убили кого-то в ту ночь? – спросил он.
– Да, как и во все другие ночи.