Цитаты из книги «Дыхание богов»

Лучше укреплять свои сильные стороны, чем пытаться исправить слабые.

Мне кажется, что мир уже совершенный — такой как есть.

Станешь богом — поневоле похудеешь.

— Ты и я, мы оба здесь и сейчас — уже пара. То, что мы скажем, или то, о чем умолчим, то, что сделаем или от чего воздержимся, все это сложится во что-то третье. Это взаимодействие.

Люди всегда почему-то думают, что нужно стремиться к любви. Это совершенно неверно, нужно стремиться к свету. Любовь субъективна, она может превратиться в собственную противоположность и стать ненавистью, непониманием, ревностью, шовинизмом. А свет — это то, что никогда не меняется.

Заслугой человека можно считать только то, что он делает по собственному выбору.

Анархизм — это награда для самостоятельных, сознательных людей. Но достаточно, чтобы один человек в таком обществе начал играть не по правилам, чтобы анархия оказалась невозможной.

Народное недовольство — это результат действий заговорщиков или заговорщики — продукт народного недовольства?

Нам не доставляет удовольствия иметь то же, что есть у вас. Нам нравится отбирать у вас ваше, чтобы у вас этого больше не было.

Каждый, на каком бы уровне развития он не находился, по-настоящему желает только одного: иметь немного больше, чем сосед.

Я смотрю на себя в зеркало и думаю, не хочется ли и Верховному Богу, который, вероятно, находится где-то там, над нами, иногда напиться, чтобы все забыть. А что, если Верховный Бог алкоголик?

Я не люблю Дарвина. Он оправдывает исторический цинизм.

Насилием ничего нельзя добиться, независимо от того, к кому вы его применяете.

— Зачем ты дерешься с ними? Ты ведь знаешь, чем это кончится? Их больше, тебе не на что рассчитывать.
— Чтобы они знали, что я никогда не сдамся просто так.

Насильство возникает только тогда, когда ты чувствуешь себя в роли жертвы.

Мы теперь вместе, и мы все будем делать вместе. Я разделяю с тобой жизнь, значит, и риск пополам. И я разделяю с тобой будущее, которое ты хочешь создать.

Правда никому не нужна, а тот, в чьих руках идеология, может переписать Историю так, как ему будет удобно, так, как этого требуют его собственные интересы.

Реальность — это то, что продолжает существовать и после того, как в это больше не верят.

Он говорил улыбаясь, иногда почти смеясь. Но его смех не был насмешливым. Скорее, это был смех человека, радующегося тому, что открывает другим очевидные вещи.

Доброжелательность — признак ума и развития. Последнее слово за «доброжелательными».