Лучше укреплять свои сильные стороны, чем пытаться исправить слабые.
Цитаты из книги «Дыхание богов»
Станешь богом — поневоле похудеешь.
Мне кажется, что мир уже совершенный — такой как есть.
Люди всегда почему-то думают, что нужно стремиться к любви. Это совершенно неверно, нужно стремиться к свету. Любовь субъективна, она может превратиться в собственную противоположность и стать ненавистью, непониманием, ревностью, шовинизмом. А свет — это то, что никогда не меняется.
Заслугой человека можно считать только то, что он делает по собственному выбору.
— Ты и я, мы оба здесь и сейчас — уже пара. То, что мы скажем, или то, о чем умолчим, то, что сделаем или от чего воздержимся, все это сложится во что-то третье. Это взаимодействие.
Анархизм — это награда для самостоятельных, сознательных людей. Но достаточно, чтобы один человек в таком обществе начал играть не по правилам, чтобы анархия оказалась невозможной.
Народное недовольство — это результат действий заговорщиков или заговорщики — продукт народного недовольства?
Нам не доставляет удовольствия иметь то же, что есть у вас. Нам нравится отбирать у вас ваше, чтобы у вас этого больше не было.
Каждый, на каком бы уровне развития он не находился, по-настоящему желает только одного: иметь немного больше, чем сосед.
Я смотрю на себя в зеркало и думаю, не хочется ли и Верховному Богу, который, вероятно, находится где-то там, над нами, иногда напиться, чтобы все забыть. А что, если Верховный Бог алкоголик?
Я не люблю Дарвина. Он оправдывает исторический цинизм.
Насилием ничего нельзя добиться, независимо от того, к кому вы его применяете.
— Зачем ты дерешься с ними? Ты ведь знаешь, чем это кончится? Их больше, тебе не на что рассчитывать.
— Чтобы они знали, что я никогда не сдамся просто так.
Насильство возникает только тогда, когда ты чувствуешь себя в роли жертвы.
Мы теперь вместе, и мы все будем делать вместе. Я разделяю с тобой жизнь, значит, и риск пополам. И я разделяю с тобой будущее, которое ты хочешь создать.
Правда никому не нужна, а тот, в чьих руках идеология, может переписать Историю так, как ему будет удобно, так, как этого требуют его собственные интересы.
Он говорил улыбаясь, иногда почти смеясь. Но его смех не был насмешливым. Скорее, это был смех человека, радующегося тому, что открывает другим очевидные вещи.
Реальность — это то, что продолжает существовать и после того, как в это больше не верят.
Народ не умеет бунтовать сам по себе. Даже если он голодает, даже если правительство несправедливо, даже если пропасть между богатыми и бедными огромна, все равно для того, чтобы хорошенько встряхнуть общество, необходимы харизматичный лидер и деньги.