— А положим, мой супруг — герцог Йоркский!
— Герцог Йоркский?
— Да. Герцог Йоркский.
*после паузы*
— Я думал, на приём записан Джонсон. Простите, Ваше…
— Высочество.
— Высочество.
— Джонсоном он звался во время войны. Чтобы враг не узнал о его участии в сражениях.
— Вы полагаете, что я враг?
— Станете им, проявив неучтивость.
— Долгие паузы добавляют весомости в речь.
— Тогда я самый весомый король.
— Я не могу это прочитать.
— Тогда вы должны мне шиллинг за то, что даже не попытались.
— А вы странный…
— Я сочту это за комплимент. ( — Вы уникальны.
— Считаю это комплиментом.)
— Ты отлично справился с речью, правда, заикался на букве «П».
— Конечно, заикался, а то они бы подумали, что это был не я.
— Ты будешь выступать на радио, и точка!
— Да, а ты думаешь слушатели смогут выдержать двухминутную тишину в эфире?
— Моему мужу… требуется много выступать публично.
— Наверно, ему стоит сменить работу.
— Он не может.
— Рабский договор?
— Что-то вроде этого, да.
— Что вы чувствуете?
— Сотрясение воздуха.
— В этом суть публичных выступлений…
— Ты можешь выругаться?
— Черт, черт, черт, черт, черт, черт!
— Ха, да твои «черт» сможет переплюнуть даже обычный первоклассник, а слабо сказать слово на букву «б»?
— Как мне вас называть?
— Ваше величество, можно ещё сэром!
— Чересчур официально. Я предпочитаю имена.
— Мое имя Альберт Фредерик Артур Георг!
— Хмм… я буду называть Вас Бэрти!
— Что случилось, дорогой?
— Проблемы с пациентом.
— Не похоже на тебя, почему?
— Он напуган… Он боится даже своей тени.
— Разве не поэтому они приходят к тебе?
— Этот парень мог бы быть кем-то великим, а он борется со мной.
— Может быть, он не хочет быть великим. Может быть, ты этого хочешь.
— Возможно, я перешел черту.
— Зачем тогда мне тратить время и слушать вас?
— Потому что у меня есть право быть услышанным!
— И кем?
— У меня есть голос!
— Да, есть. Вы необычайно стойкий человек, Берти. Храбрее всех, кого я знаю. Из вас выйдет чертовски хороший король.
— Трудно материться, когда поешь.
— Попробуйте прищелкивать пальцами.
Мой замок — мои правила!
— Все монархи в истории наследовали трон после того, кто был мёртв, или был при смерти. А мой предшественник очень даже жив. Такая вот неразбериха! Я даже не смогу произнести Рождественскую речь.
— Нравилось, как ваш отец делал это?
— Определённо. Но его больше нет.
— Он есть. Он изображен на шиллинге, который я Вам дал.
— Хотя его легко отбросить. Не нужно носить его в вашем кармане. Или вашего брата. Вы не должны бояться вещей, которых боялись в пять лет. Вы сами себе хозяин, Берти.
— Я верю в то, что курение убивает.
— Мне сказали логопеды, что оно помогает.
— Значит, они идиоты.
— Но у них есть звание.
— Значит, они официальные идиоты.
— У вас нет диплома!
— Зато есть знания! Я не завел сертификат — этому не учили тогда. Все мои знания — результат опыта, а война… дает хороший опыт.
— Что вы делаете? Вы не можете здесь сидеть! Сейчас же встаньте!
— Почему? Это кресло.
— Это не просто кресло, это к… к… коронационный стул Святого Эдуарда!
— Люди тут вырезали свои имена.
— Это трон, на котором сидели все короли и королевы!
— И под сиденьем — большой булыжник.
— Это Камень Судьбы, или Скунский Камень!
— Вы верите в такой вздор…
— Вы все, абсолютно все опошляете! Слушать меня!
— … сколько королевских задниц полировало этот стул…
— СЛУШАТЬ МЕНЯ!
— Почему вы командуете?
— По праву помазанника божьего, я ваш король!
— Вот еще! Вы сами сказали, что вам это не угодно, почему я должен слушать?
— У меня есть на это право, у меня ЕСТЬ ГОЛОС!
— Это точно. А еще воля и смелость. Я знаю, вы станете хорошим королем.
