Цитаты Тесса Скотт (Tessa Scott)

И не обязательно так смотреть. Я просто умираю. Это не заразно.

Многие считают, что болезнь делает человека бесстрашным. Но это не так. Вечное ощущение, что тебя преследует маньяк. Держит тебя на мушке.

Почему мне кажется, что я старше своей матери?

Самолёты врезаются в дома. Трупы летят по воздуху. Взрываются автобусы и поезда метро. Сквозь плиты тротуара просачивается радиация. Солнце превращается в крошечную чёрную точку. Человечество вымирает, тараканы правят миром. Может случиться всё, что угодно.

Ты всегда так реагируешь, будто я всё время веду себя неправильно.
Как будто я неправильно умираю.

Материя состоит из частиц. Чем тверже, крепче, прочнее тело, тем меньше расстояние между частицами. Люди крепки, но внутри у них жидкость. Мне кажется, что если стоять очень близко к огню, то частицы, составляющие тело, изменятся.

— Ну как университет?
— Большой, много зданий. Я заблудился.
— Мы освоимся.
— Мы с тобой?
— Да. Я ведь вернусь в чьем-то образе. Например, девушкой, которая подойдет
в первый день и спросит, что ты читаешь.
— Я влюблюсь в тебя с первого взгляда. Снова.

Мысль оглушает, охватывает всё тело от кончиков пальцев ног, пронзает меня, затмевает все прочие мысли, и я не могу больше думать ни о чём другом. Она переполняет меня, словно беззвучный крик. Я так долго была больна — опухшая, слабая, с покрытой пятнами кожей, слоящимися ногтями, выпадающими волосы и выворачивающей до костей тошнотой. Это несправедливо. Я не хочу умирать вот так, толком не пожив. Я понимаю это с ослепительной ясностью. В сердце даже шевелится надежда-бред. Пока я не умерла, я хочу жить. Всё остальное не имеет смысла.

— Видишь ли, — начинает мама, — ты не можешь всё время делать то, что тебе захочется. Нужно думать и о других. О тех, кто тебя любит.
— О ком?
— О тех, кто тебя любит.

Я выдыхаю дым. Вдыхая, я каждый раз слышу, как свистят мои лёгкие. Быть может, у меня туберкулёз. Надеюсь, что это так. У всех знаменитых поэтов был туберкулёз; это признак глубоких чувств. Рак — это так унизительно.

Я дрожу. Медсестра приносит одеяло и укутывает меня до подбородка. Я вздрагиваю.
— Кто-то думает о тебе, — замечает мама. — Поэтому ты и вздрагиваешь.
А я всегда считала, что это значит, будто кто-то в другой жизни стоит на твоей могиле.

— О чем ты думаешь?
— Этого мало, встречаться вот так.
— О чем ты?
— Живи со мной, оставайся на ночь.
— Что ты хочешь от меня?
— Ночей, засыпать и просыпаться вместе, вместе завтракать.
— А на самом деле?
— Чтобы ты был рядом, когда темно, обнимал бы меня, чтоб успокаивал, когда страшно, чтоб подошел к краю и шагнул дальше.
— А если разочарую?
— Меня не разочаруешь…

— Помнишь, мы решили, что будем друзьями?
— Ага.
— Я не хочу.
— Тесса, — предостерегающе произносит Адам.
— Ничего плохого не случится.
— Но потом будет больно.
— Больно уже сейчас.

Найти перед смертью любовь, чтобы тут же от нее отказаться, — на редкость злая шутка. Но я должна это сделать. Так лучше для нас обоих. Иначе будет еще больнее, чем сейчас.

… жизнь состоит из мгновений и каждое приближает нас к концу.

Я всегда мечтала быть кошкой. Когда хочу, ласковой домашней, а когда и дикой.

У неё нет терпения — она не умеет ждать. Если бы она посадила зернышко, то каждый день выкапывала бы его, чтобы посмотреть, насколько оно выросло.

Медсестры никогда не рассказывают, что знают. Их берут на работу за пышные волосы и жизнерадостный вид. Они должны выглядеть бодрыми и здоровыми, чтобы пациентам было к чему стремиться.

Мне так сильно будет его не хватать, что хочется сделать ему больно.

В школе только Зои не испугалась моей болезни. Она и до сих пор — единственная из всех, кого я знаю, — ходит по городу с таким видом, будто на улице не могут ограбить, пырнуть ножом, будто автобусы никогда не выезжают на тротуар и никто ничем не болеет. Когда я с ней, мне кажется, что врачи напутали, умираю не я, а кто-то другой и всё это лишь недоразумение.