Цитаты Роза Дьюитт Бьюкейтер

— Отблагодарили бы парнишку.
— Ах да, конечно. Лавджой, двадцатки хватит.
— Двадцатки? Вот во сколько ты оцениваешь жизнь возлюбленной?

Полторы тысячи человек оказались в воде, когда «Титаник» пошел ко дну. Неподалеку плавали двадцать шлюпок и лишь одна вернулась… Лишь одна… Спасли шесть человек, включая меня. Шесть… Из полторы тысячи…

— Ты не подарок. Ты испорченная, избалованная соплячка. Но при этом ты восхитительная, прекрасная, потрясающая девушка, которую я только встречал. Дай мне сказать. Я не идиот. Я знаю, как устроен мир. У меня десять баксов в кармане и я ничего тебе не могу дать, я это понимаю. Но помнишь — прыгнешь ты и я за тобой… Я не уйду, пока не увижу, что у тебя все хорошо. И тогда я уйду.
— Все хорошо. И будет хорошо. Правда.
— Я тебе не верю. Тебя поймали, Роза, и ты погибнешь, если не вырвешься. Не сразу, конечно, ведь ты сильная, но однажды, тот огонек, что меня очаровал, этот огонек погаснет.
— Ты не можешь меня спасти, Джек.
— Нет… Это можешь сделать лишь ты.

— Это был самый эротичный момент в моей жизни. По крайней мере, на то время.
— И что же было дальше?
— Вы хотите спросить, было ли что-то дальше? Вынуждена вас разочаровать — Джек был настоящим профессионалом.

Дорогой, теперь ты можешь держать в своем сейфе нас обоих. Роза.

— Вот как все происходило: он зацепил айсберг правым бортом, дно будто бы азбукой Морзе пробило — тук-тук-тук. На борту, ниже ватерлинии, носовые отсеки стало заливать водой. Вода поднимается и переливается через водоограждающие перегородки, которые, к сожалению, доходят лишь до палубы Е. Нос погружается в воду, корма вздымается кверху, сначала помалу, а потом все быстрее, пока вся задница не поднялась в воздух. А зад был немалым — 20-30 тысяч тонн. Корпус не был рассчитан на такую нагрузку. И что дальше? Он раскололся, до самого киля. Корма падает горизонтально, нос уходит под воду и затягивает корму вертикально и наконец отрывается. Корма несколько минут стоит над водой, как поплавок, набирает воду и наконец тонет в 2:20 ночи, через два часа сорок минут после столкновения. Носовая часть падает и через полмили от места катастрофы врезается в дно на скорости 20-30 узлов — бам! Круто, да?
— Благодарю за подробный, глубокий, экспертный анализ, мистер Бодин. В жизни все выглядело иначе…

— Восемьдесят четыре года…
— Ничего, попытайтесь вспомнить хоть что-нибудь.
— Уже восемьдесят четыре года, а я все еще помню запах свежей краски… Самая лучшая посуда, свежая, накрахмаленная постель… «Титаник» окрестили кораблем мечты — таким он и был.

Для всех пассажиров «Титаник» был воплощением мечты, для меня же — символом рабства, что вез меня в Америку в кандалах. Снаружи я была спокойной благовоспитанной леди, внутри же исходила криком.

— Кто автор?
— Какой-то Пикассо.
— «Какой-то Пикассо»… он ничего не будет стоить, поверь мне.

— Я надеюсь, в шлюпках будут пассажиры одного класса?
— О, мама, замолчи! Ты не понимаешь? Вода ледяная! А шлюпок не хватит даже на половину пассажиров! Половина людей на корабле — погибнет!

— Произошла глупость. Я за борт переклонилась и чуть не упала. Я пыталась увидеть эти… как их… винты! И подскользнулась. Я бы улетела за борт, но мистер Доусон удержал меня, хотя сам чуть было не сорвался. <...>
— Шнурки завяжи. Любопытно, дама подскользнулась, а ты и ботинки успел снять?

Теперь вы знаете, что был такой Джек Доусон и он спас меня. Спас во всех возможных смыслах этого слова. А у меня даже фотографии его не осталось… Он живет лишь в моей памяти…

Мистер Эндрюс, скажите мне правду. Я видела айсберг и вижу его в ваших глазах.

— Холодная вода, как та, что внизу, сотнями острых кинжалов пронзает твое тело. Ты не можешь дышать, не можешь думать — все заполняет жгучая боль. Поэтому я не слишком-то хочу прыгать с тобой, но видимо ничего не поделаешь. Очень надеюсь, что ты передумаешь и прыгать не придется.
— Ты сумасшедший!
— Все так говорят, но при всем уважении, за бортом сейчас не я стою.

Всем было интересно увидеть парня, спасшего мне жизнь. Моя мама же смотрела на него, как на таракана, на насекомое, которое нужно раздавить.

Они просто сидели ждали. Ждали жизни, ждали смерти, ждали абсолюта, который так и не пришел.

— Слушай, я знаю, что ты обо мне думаешь: богачка несчастная, жизни не нюхала, что она может знать о несчастьях?
— Нет, нет, я думал: что же должно было случиться, чтобы эта девушка не оставила себе другого выхода?..

Он остался жить только в моей памяти…

Глядя на картины, ты словно попадаешь в сказку. Одна правда и никакой логики.

«Титаник» все называли сказочным кораблём. Таким он и был.