Цитаты Станнис Баратеон

— Чем объяснили лорды свой отказ?
— Это все делали по-разному — кто деликатно, кто напрямик, кто извинялся, кто обещал, кто попросту врал. Да что такое слова, в конце концов?

— Я слышал, что врагов лучше держать поближе.
— Это сказал тот, у кого мало врагов.

Добрые дела не смывают дурных. А дурные — добрых.

— Железный Трон мой. По праву. И всякий, кто это отрицает — мой враг.
— Это отрицают вся страна от Дорна до Стены. Старики отрицают это перед смертью, а нерожденные младенцы — в чревах матерей.

Большой или малый долг есть у всех.

— На настоящей войне в девяти случаях из десяти побеждает тот, чьи силы больше.
— Значит, мы — десятый случай.

— Что значит жизнь одного бастарда по сравнению с целым королевством?
— Всё.

— Мама считает, что мне не следовало сюда приезжать.
— Почему ты так думаешь?
— Она сказала: «Тебе не следовало сюда приезжать».

— Ты стыдишься меня, отец?
— Когда ты была младенцем, в Драконий Камень заехал торговец из Дорна. Товар у него был неважный, кроме одной деревянной куклы. Он даже сшил для нее платьице в цветах нашего дома. Без сомнения, он прослышал о твоем рождении и посчитал, что молодой отец — легкая добыча.
Как сейчас помню твою улыбку, когда я положил куклу в колыбель. Как ты прижала ее к щеке. Было уже слишком поздно, когда мы сожгли эту куклу. Мне сказали, что ты умрешь. Или, того хуже, серая хворь не будет спешить. Позволит тебе подрасти и познать мир, а потом разом его у тебя отберет. Все советовали отослать тебя в руины Валирии доживать свой короткий век с каменными людьми, пока хворь не расползлась по замку. А я послал их всех в пекло. Я созвал всех мейстеров страны. Каждого целителя, каждого лекаря. Они остановили болезнь и спасли твою жизнь. Ты не заслуживала того, чтобы оказаться на краю света среди прóклятых каменных людей. Ты принцесса Ширен из дома Баратеонов… И ты моя дочь.

— Может случиться, что мы проиграем эту битву. В Браавосе ты можешь услышать о моей смерти. Это даже может оказаться правдой. Но ты всё равно найдёшь мне наёмников.
Рыцарь запнулся.
– Ваше величество, если вы умрёте…
– …ты отомстишь за мою смерть и посадишь мою дочь на Железный Трон. Или погибнешь, пытаясь это сделать.

Я перестал верить в богов в тот самый день, как «Горделивая» разбилась в нашем заливе. Я поклялся никогда более не поклоняться богам, способным столь жестоко отправить на дно моих отца и мать. В Королевской Гавани верховный септон все вещал, бывало, что добро и справедливость исходят от Семерых, но то немногое, что я видел из того и другого, проистекало всегда от людей.

Но если вы не верите в богов, то зачем обременять себя новым? В божественных делах я мало что понимаю, да и понимать не хочу, но красная жрица имеет силу. Половина моих рыцарей даже имя ее называть боится. На колдунью, способную вселить такой страх во взрослых мужчин, нельзя смотреть свысока, даже если она ни на что более не способна. Тот, кто боится, все равно что побит. Но может быть, она способна и на большее — скоро я это узнаю.

– Может, ты хоть раз попытаешься дать ответ, который меня устроит, лорд Сноу? – проворчал король.
– Я надеялся, что правда вас устроит куда больше, сир.

— Если уж Джоффри суждено умереть, то что такое жизнь одного бастарда по сравнению с королевством?
— Жизнь — это все, — тихо ответил Давос.

Все мы, великие и малые, обязаны исполнять свой долг.

Жертва не бывает лёгкой, Давос, — иначе это не жертва.

Хороший поступок не может смыть дурного, как и дурной не может замарать хороший.

У королей нет друзей, есть только подданные и враги.