Цитаты Джойс Конвей

— Ты скучаешь по ней?
— Дорогая, уже десять лет прошло.
Его признание причиняет мне боль. Я складываю руки на груди и смотрю в сторону, тихо кипя от злости. Папа наклоняется ко мне и слегка толкает меня локтем:
— И каждый день я скучаю по ней сильнее, чем накануне.

Между двумя противоположностями висит пелена, всего лишь прозрачная ткань, которая предупреждает или утешает нас. Ты ненавидишь, но посмотри сквозь эту пелену, и ты увидишь возможность полюбить; сейчас тебе грустно, но посмотри сквозь нее, и ты увидишь радость. От абсолютного спокойствия — к полной неразберихе. Все меняется так быстро, не успеваешь и глазом моргнуть.

— Мы больше не любим друг друга. И уже давно.
— Но ты замужем за ним. Разве не я сам вел тебя к алтарю?
— А это здесь причем?
— Вы обещали себя друг другу в доме нашего Господа, я сам это слышал. Что это с вами, молодыми людьми, происходит в наше время, что вы постоянно расстаетесь и снова женитесь? Почему теперь не держат обещание?

Вести себя правильно, как взрослые, кажется мне неверным, потому что я не хочу, чтобы рядом со мной кто-то был. Меня тыкали и кололи как физически, так и психологически. Я хочу горевать в одиночестве. Я хочу жалеть себя без слов утешения и медицинских объяснений. Я хочу быть непоследовательной, плаксивой, ожесточенной и потерянной самоедкой всего еще несколько дней, пожалуйста, мир, о пожалуйста! — и я хочу страдать в одиночестве.

Горячие слёзы катятся из глаз по уставшим улыбаться щекам. Мне вдруг приходит мысль, насколько близки радость и грусть, как тесно они спаяны. Переход от одного чувства к другому, прямо противоположному, незаметен. Слёзы грусти хлынули по моим щекам, пока живот продолжал сотрясаться от смеха.

Я веду себя так всю неделю: испытываю такую необъяснимую злость, что хочется пробить кулаком стену и поколотить медсестер. Потом становлюсь плаксивой и ощущаю внутри пустоту, огромную настолько, что кажется, ее уже никогда не наполнить. Злость лучше. Она обжигает и заполняет, дает мне за что уцепиться.

Дай ей шанс. Дай себе шанс. Ему нужно попробовать снова встать на ноги, ему нужно внушить себе, что не каждая встреча с женщиной должна быть такой, как та первая встреча с Дженнифер. Дрожь, охватившая всё его тело, бабочки, запорхавшие в животе, трепет при случайном прикосновении к ее коже. А что он чувствовал на свидании с Сарой? Ничего. Ничего! Конечно, его самолюбию льстило, что он ей нравится, и его взволновал сам факт, что он снова начал ходить на свидания. Он испытывал разнообразные эмоции по отношению к ситуации в целом, но к ней самой он не испытывал ничего. Женщина, встреченная несколько недель назад в парикмахерской, и то вызвала у него больше переживаний.

Люди, даже взрослея, нисколько не теряют интерес к играм и переодеваниям. Наша ложь просто становится более утонченной, вводящие в заблуждение слова — более красноречивыми. Мы играем в ковбоев и индейцев, докторов и медсестер, в мужей и жен и никогда не перестаем притворяться, что нам нравятся наши платья и наши роли.