Но властен ли человек над своими мыслями, когда он возбужден до предела?
Цитаты Эверетт Рэймонд
Никогда я еще не чувствовал так роскошь этого великолепного зала с его античным полом, резными деревянными панелями и бронзовыми украшениями — насмешка вещей впервые бросилась мне в глаза.
— Убийца… Вы кого-то подозреваете? — прошептал я.
— Всех и никого. Мое дело не подозревать, а расследовать.
— Иногда убийства совершаются из-за пустяков.
— Но не в данном случае. Все было слишком хорошо продумано, чтобы руку убийцы могло направить что-либо кроме точнейшего расчета, рожденного сильнейшей необходимостью или алчностью.
— Алчностью?
— Нельзя рассуждать о причинах смерти богатого человека, не принимая во внимание этот самый распространенный среди людского рода порок.
— Женщина не станет без причины дрожать, краснеть и падать в обморок — особенно такая, как мисс Элеонора Ливенворт.
— Женщина, которая способна на такое, не стала бы дрожать, изворачиваться и падать в обморок, — возразил я. <...>
— Вы очень верите в женщин. Надеюсь они вас не разочаруют.
Невинный человек, мужчина или женщина, под влиянием страха легко может сказать такое, что скомпрометирует его.
Мы вышли в ночь и в сон, от которого я так и не пробудился, хотя сияние милых глаз уже много-много месяцев служит мне путеводной звездой.
Бывают сцены, перед которыми язык забывает, для чего нужен.
В том, что преступник, ради которого Элеонора Ливенворт готова пожертвовать собой, некогда был объектом ее страсти, я уже не сомневался — лишь любовь или сильное чувство долга, произрастающее из любви, оправдывает поступки столь решительные.
Дорога правды пряма, и тот, кто выходит на окольные тропы, сбивается с пути.
Вот как быстро тает лед отчаяния в сиянии надежды!
Мы, люди, — порождение собственных страстей.
Перед нами открыто будущее, не стоит жить минувшими бедами.
Виновный не имеет права наживаться на щедрости невиновного.
Любой может разорвать воображаемые цепи.
Руки часто говорят куда больше, чем лицо.
Я мог бы часами живописать утонченное изящество, великолепие бледных черт, идеальность фигуры и сложения Мэри Ливенворт, которые кажутся чудом каждому, кто имеет счастье её лицезреть, но Элеонора… С таким же успехом я мог бы писать портрет биения собственного сердца.
Кому под силу познать глубины собственной души или же распутать для других узел, в который переплетены тайные нити отвращения и влечения, которые всегда были и являются загадкой для себя самого?