Цитаты Лин

– Могу помочь на кухне, – принцесса похлопала рукой по висевшему на поясе мешочку. – Оценишь заморские травки.
– Спасибо, но от ядов у меня несварение, – парировала волшебница.

Пришедшие посмотреть на представление остались довольны: пусть и не то, что ожидалось, но конфликт налицо, а детали… ха!.. Был бы скандал, подробности можно додумать самим.

— Вы и умирать будете с шуткой? — она осеклась и виновато посмотрела на меня.
— А что? Вдруг смерть умрет от смеха? — неловко скаламбурила

Лин неохотно скосил глаза.
— Все равно он гадкий!
— Зато смелый.
— И мерзкий!
— Но любящий.
— Он подлый!
— Просто верный, Лин, — я так же ласково погладила негодующего демона по холке. — А за верность нельзя наказывать. Особенно, такого маленькое, упрямое, но очень преданное существо. Да и человека без помощи не оставишь, что бы он ни натворил в прошлом. Ты ведь сам как-то говорил, что каждый из нас хотя бы раз в жизни ошибался. И сам утверждал, что только так можно чему-то по-настоящему научиться. Ведь раскаяние порой значит гораздо больше, чем праведность. А желание исправить ошибку ценится не меньше, чем абсолютная безгрешность. Поэтому хватит дуться. Дай ему шанс. А теперь посмотри на меня и пожалуйста… я очень тебя прошу… помоги.

Ссориться с тем, кто знает тебя настолько хорошо, что легко оправдается, да еще и предстанет в выигрышном свете, – себе ж дороже.

– Когда? Я бы сказала – если…
– Есть вещи, в которых нельзя сомневаться.
– Да-а, мне бы твою уверенность, малышка… пару тысячелетий назад.
– Не уверенность, а веру. В этом мире слишком много чудес, чтобы их игнорировать!

Почему так легко черствеет человеческое сердце?

— Так вот чего ты боишься, Гайдэ.
— А-А-А!!
— Ты всего лишь боишься упасть, — совершенно спокойно сообщил мне этот долбанный философ. — Причем, боишься упасть не по своей воле. Боишься, что это случится по чьей-то еще воле. Не по твоей. Однако ты не боишься смерти. Совсем. Ты не боишься боли. А боишься, что у тебя не останется выбора. Боишься, что однажды не сможешь сама решить: жить тебе или умереть. И того, что в один прекрасный день кто-то сделает этот выбор за тебя. Поэтому и рискуешь напрасно. Поэтому и живешь одним днем. Поэтому и билась в своем мире, как мотылек в стакане — там, у себя, ты просто не могла ничего выбирать.

Вы — люди — странные создания. Можете преодолеть любые преграды, многое вынести, почти со всем справиться… но почему-то не способны услышать друг друга. Вам так много дано… столько возможностей, решений, столько открытых дорог… но вы выбираете именно ту, что не для вас предназначена.

Нельзя позволить своему другу так умереть – наедине с судьбой и смертью.

Для него дружба измерялась тем, что люди делают и что готовы вынести ради друга, а не радостями, которые с ним разделяют.

— Ты меня простил? — спросил он.
— Ты же знаешь, я прощаю тебя ещё до того, как ты согрешишь.

Властям на любой улице невыгодны свободный разум и свободные сердца, потому что власть – нечто противоположное свободе.

Коррупция – это налог, которым облагается общество, если оно не платит людям достаточно, чтобы они сами отказались от нее.

– Кадербхай говорил, что если начиная с Большого взрыва делать снимок Вселенной раз в миллиард лет, то станет заметно ее усложнение. Этот феномен – постоянное движение к усложнению от Большого взрыва до настоящего момента – представляет собой неизменную характеристику Вселенной в целом. А если тенденция к усложнению определяет всю историю Вселенной…
– То она же является и прекрасным определением добра и зла – объективным и универсальным, – закончил Идрис. – Все, что стремится к усложнению, – добро, все, что противится усложнению, – зло.
– И простым критерием нравственности служит вопрос: «Если бы все в мире делали то, что делаю или собираюсь сделать я, привело бы это к усложнению или нет?»

С тобой что-то случается внутри, когда женщина, которую ты любишь, улыбается тебе. Тебя пронзает целый дождь стрел, придающих тебе храбрость.

Женщину, которая намного умнее тебя, любить очень трудно — самое страшное, что, когда тебя снова и снова швыряют лицом в грязь, от этого получаешь удовольствие.

Все сотворенное нами в этой жизни сохраняется внутри нас еще долгое время после того, как наши амбиции и страхи покроются пеплом и инеем на каких-нибудь забытых берегах. Теми, какие мы есть, нас в первую очередь делают наши поступки, а не наши мысли или слова.

Семья, дом — эти простые слова подобны атоллам, поднимаемым из бездны тектоническими движениями сердца. Утрата, одиночество — эти простые слова подобны потопу, накрывающему некогда плодоносные долины.

Однако есть такие люди и такие привязанности, которые тяжело переносят каждое расставание, и всякий раз уходить от них — всё равно что покидать навеки родную страну.