Это был эпатаж, чисто символическая бомбежка, призванная показать, что наши западные партнеры — не «бумажные тигры». Но они на самом деле лишний раз подчеркнули, что они — «бумажные тигры».
Цитаты Сергей Александрович Караганов
Тот, кто входит на Ближний Восток, проигрывает всегда, если не уходит вовремя.
А я считаю, что нечего было с самого начала и улыбаться. Надо было сказать: «Вы хотите быть врагами — тогда бойтесь!» Вот теперь бойтесь, потому что вы в НАТО, и вот теперь… мы были хорошими соседями, не очень удобными, очень большими, с трудной историей, а вот теперь, поскольку вы в НАТО — вы боитесь, потому что вы являетесь наконечником копья, который в любой момент может быть сломан, если вдруг будет кризис.
С точки зрения идеологии, то могу вам сказать, — да, мы заменили пустое неверие и разочарование Советского Союза государственным национализмом, патриотизмом, который разделяет большинство населения. Это крепкая основа для сохранения государства, поэтому Россия несравненно сильнее, чем Советский Союз.
Конец 60-х — начало 70-х годов, конечно, мы чувствовали себя догоняющими, мы чувствовали себя слабыми — это была наша глупость. Советский Союз в начале 70-х годов, когда ещё к тому же Америка погрязла в катастрофической для неё войне, вьетнамской, которую она проигрывала и политически и в военном отношении, чудовищные деньги угробила, был абсолютно неуязвим. И у нас была возможность с середины 70-х годов до где-то… и мы эту возможность упустили. Если, сейчас упустим, то мы можем оказаться снова в том положении, в котором мы оказались к концу 80-х годов, когда мощи было ещё очень много, а внизу всё начало разваливаться. Поэтому то, что провозглашён курс на внутреннюю модернизацию, я надеюсь, что он провозглашён всерьёз и надолго, меня радует, но я помню 70-е — 80-е годы, мы были фантастически сильны и упустили эту возможность.
Россия делает упор на защиту таких понятий, как честь, национальное достоинство, мужество. Эти ценности для многих европейцев кажутся устаревшими, из их опасного прошлого. Из тех войн, которые европейцы развязывали и проиграли. Но Россия-то чудовищной ценой их выиграла. И готова защищать свой суверенитет и ценности и силой. К тому же эти ценности, видимо, понадобятся и Европе. В условном «мире Путина» немыслимо, чтобы в массе своей мужчины не защищали своих и чужих женщин, как это было в Кельне во время безобразия иммигрантов. Но европейцы, видимо, боятся этого нового жесткого мира, который во многом олицетворяет сегодняшняя Россия.
А вы верите в «первоисточники», кроме, естественно, официальных заявлений российского правительства? <...> Я предпочитаю «первоисточникам» не верить, потому что мы находимся в, так называемом, тумане войны, а первое, что погибает на войне — это правда.
Трагическая ошибка внешней политики последних двадцати пяти лет, не последних трёх — четырёх, — это желание понравиться Западу и надежда, что нас туда примут. Это была трагическая ошибка, которая привела… Мы являемся соучастниками нынешней трагедии в Украине, потому что мы слишком долго улыбались, думали, что как-нибудь рассосётся; на авось; подписывали основополагающий акт Россия-НАТО, и это всё тянулось где-то до 2008 — 2009 года — мы пытались договориться… И мы, таким образом, наших соседей тоже как бы сиренами загнали; они думали, что мы такие и будем, что вообще они всегда будут побеждать. Если бы мы встали пожёстче, там десять лет тому назад, то может быть не было бы вот этой трагедии Украины, которая теперь безысходна… Это наша ошибка.
Ядерное оружие ужасно. Однако еще ужаснее люди, которые убивают безо всякого ядерного оружия. Между тем, именно это и произошло в недавнем прошлом, едва ослабел фактор ядерного сдерживания. Действительно, опыт 1990-х — начала 2000-х годов подтверждает: исчезновение угрозы применения ядерного оружия как фактора сдерживания в соперничестве двух ведущих мировых сверхдержав поспособствовало, как это ни печально, не укреплению мира и процветания но всех континентах земного шара, а возникновению целой череды военных конфликтов, обернувшихся массовыми человеческими жертвами. Мы увидели, как демократические страны уничтожают тысячи людей в самых разных точках мира — в Сербии, Ираке и так далее. Разумеется, я поддерживаю людей, которые хотят уничтожить ядерное оружие. Но не дай бог, чтобы они победили в этом своем стремлении! Да Бог и не допустит этого, ведь именно он после двух кровопролитнейших мировых войн, унесших жизни миллионов человек, дал человеку ядерное оружие как фактор сдерживания, чтобы этот кошмар больше никогда не повторился.
Если быть абсолютно смертельно серьёзными на такие обвинения, то нужно прекращать дипломатические отношения, выдвигать флот и начинать угрожать, потому что это объявление войны. Вместо этого — наши посмеиваются. Что лучше? Тем более что, как мне кажется, наши партнёры не достойны серьёзного ответа пока.
Есть два крупных объективных обстоятельства: первое заключается в том, что западные элиты потеряли контроль над своим собственным населением. Им нужен враг для того, чтобы этот контроль вернуть, в первую очередь, через подавление и поставку под контроль социальных медиа. <...> С помощью внешней угрозы пытаться скрутить чрезмерную демократию у себя в стране, демократию, которая вышла из под контроля. И второе — Запад вступил в эндшпиль, в конец своего господства в мире, которое продолжалось пятьсот лет. Это ж горько! Люди защищаются. У них — слёзы ярости. Мы должны понимать это. Ну и даже, может быть, частично сочувствовать. У нас тоже такие случаи в жизни были сложные. <...> Они пытаются консолидироваться на антироссийской основе… <...> для того, чтобы восстановить контроль над своим собственным политическим процессом.
Главная причина проигрыша Советского Союза в конце 1980-х состояла в том, что народ нашей «одной шестой части суши» был плохо накормлен, а элита страны расколота и полагала себя ущербной. <...> Сегодня основная часть элиты сплочена, чувствует, в отличие от советской, моральную правоту, да и народ накормлен. Это во-первых. Во-вторых, нет той изнуряющей гонки вооружений, в какую был втянут СССР: Россия тратит на перевооружение армии лишь малую толику средств, которые выделял в своё время Советский Союз. Не давят на российский бюджет и чудовищные траты на содержание гигантской империи — стран соцориентации в «третьем мире». Есть ещё пять-шесть показателей, по которым можно проводить замеры и убедиться в разнице между той ситуацией и нынешней. <...> Укажу ещё три ключевых фактора: первый — Китай, в прошлой холодной войне он был противником СССР. Мы реально были «полуокружены». А сейчас Пекин — де-факто союзник России, тогда как последние действия Трампа в отношении Пекина общеизвестны. Америка пошла на одновременное враждебное сдерживание и России, и Китая. Россия — ближайшая, КНР — второочередная, но вместе с тем основная цель. Второй фактор — состояние Запада. 30 лет тому назад он был на подъёме, сейчас — в состоянии быстрого спада. Третий — наличие у России опыта предыдущей холодной войны.
Но кто сейчас думает о приличиях? Власти Запада в истерике, потому что не управляют своими обществами, с одной стороны, и потому что до них только сейчас доходит простая истина — их нынешняя либеральная демократия уходит в прошлое. Когда-то в СССР говорили о коммунизме как о будущем всего человечества и весьма болезненно реагировали на любые доказательства того, что это не так. Сегодня Западу становится очевидным, что либеральная демократия также не является будущим человечества. Оно (будущее) не определено, и есть множество вариантов того, как оно будет строиться.
Во-первых, не надо бояться, потому что если бояться, то всегда будет страшно!
Поляки — отчаянный народ, они готовы повеситься, чтобы только досадить России.
Поймите, условный Путин стал авторитарным лидером, потому что Россия этого потребовала. Такая история. Неавторитарных лидеров Россия сносила с трона. Повторюсь: постоянные интервенции и собственный захват земель выковали определенный менталитет. В нем яростное стремление к самостоятельности и суверенитету. <...> Когда говоришь: «Россия — наследница империи Чингисхана» — это вызывает жуткое раздражение у интеллигенции. Но что делать, мы такие. К тому же в мире жесткой конкуренции у авторитарных государств, способных лучше концентрировать ресурсы и проводить последовательную долгосрочную политику, преимущество над современными демократиями. Но и авторитаризм, понятно, не панацея. Он часто ведет к стагнации, а то и к провалу. России нужно еще лет 15 мирного развития. В результате мы станем более гуманными и более демократическими.
Путин очень чутко прислушивается к мнению населения. Для него это важно. Мы сейчас переживаем время реакции, но откройте «ящик Пандоры» — и вы увидите, что народ наш — антизападник. Авторитаризм России не навязан сверху. Он результат нашей истории, сформировавшей наш генетический код. Без централизации власти нельзя было освоить и обеспечить безопасность такой гигантской страны с географически не защищёнными границами. Когда эта власть ослабевала — в начале XVII века — были смута, развал и интервенция поляков. То же самое — развал, гражданская война, интервенция — последовало после демократической революции февраля 1917 года. А потом пришли большевики и ужас ГУЛАГа. До сих пор считаю, что страна чудом не погибла после революции 1991 года и последовавшего развала.
Когда мы рванули к Европе, мы, конечно же, хотели стать частью её политической и военной системы. Недальновидность и жадность — я не могу и не хочу искать другую формулировку причин того, что западные коллеги это стремление отвергли. Это была трагическая ошибка для всех, особенно для Европы. Там не увидели надвигающегося будущего — уже наступало коренное изменение соотношения сил в мире. Была почти неизбежной дальнейшая потеря Западом военного превосходства — фундамента с XVI века его гегемонии в политической, экономической и культурной сферах. У Европы была фантастическая возможность укрепить свою безопасность и мировые позиции. <...> Теперь Россия в военно-политическом отношении — важнейшая часть не-Запада. И этим добивает его военное превосходство.
Демократия — это антимеритократия. Выбирают подобных себе, а не лучших. За это сейчас вынуждена платить Европа.
Новая эпоха наступает. Но наступление новой эпохи займёт ну минимум пятнадцать лет. Поэтому, нам и спешить нельзя и надо понимать, что эти пятнадцать лет, по крайней мере — первая половина из этих пятнадцати лет, пройдут в очень острой и жёсткой борьбе. Поэтому нужно понимать, что история на нашей стороне, подкручивать, помогать ей, но ломиться в дверь истории, мне кажется, не надо. И, по-моему, Си Цзиньпин крайне осторожен. Мы, как русские, иногда говорим гораздо более ярко и гораздо более сильно. У нас другой национальный характер — мы не купцы, мы воины, но нам в этой ситуации нужно действовать тоже достаточно осмотрительно. Впрочем, в последние годы мы стали действовать именно таким образом.