Я даже вывела теорию: что мужчина — это как бы базовая модель человеческой особи, неслучайно во многих языках «человек» и «мужчина» одно слово, а женщина — это человек плюс ещё очень, очень многое. Не «в базовой комплектации», а с серьёзным тюнингом, дающим невероятные дополнительные возможности.
Цитаты Катя Метелица
Завтракать поедем, мы же вчера договаривались поехать с кем-то завтракать. Это ничего, что уже полшестого, завтракать можно круглосуточно.
… рай — это супермаркет. Потому что в супермаркете не просто яблоки и вишни, а любовь и забота, красота и здоровье, чувство собственного достоинства и близость к природе — тонкие духовные субстанции, составляющие суть высокоорганизованной торговли. Квинтэссенция потребления.
Меховая одежда — это всегда немного смешно. Трогательно само стремление человека защитить себя шкурками существ, еще более беззащитных, чем он сам.
Время — категория абсолютно относительная. Мышь живет три года, черепаха — 300, и то, что для одной — вечность, для другой — сущее мгновение.
Носить носки с сандалиями и не выглядеть при этом смехотворно — для этого надо обладать мужественностью японских самураев или борцов сумо.
Я помню, как я мечтала, чтобы у меня была маленькая мама — такая, чтобы моно было незаметно держать ее в кармане и никто не видел бы. И в детском саду, среди враждебного окружения, она бы меня морально поддерживала. То есть тогда я, конечно, не выражалась такими ублюдочными словами («морально поддерживала»), а просто представляла, как прекрасно было бы отойти со своей личной мамой куда-нибудь в уголок, тихонько пошептаться и все такое.
— Ты что вся такая-растакая? Жениха наконец нашла? Ну, слава Богу!
Замечательно, как это люди умеют сами себе задать вопрос и сами же на него ответить.
В поездке на дачу есть два хороших момента. Первый — выйти на станции и вдохнуть чистого пригородного воздуха. И последний — выйти из метро и вдохнуть нормального воздуха и нормальной человеческой центральной жизни, тем более в воскресенье.
Ну зачем футболистам трусы? Майки — понятно: чтобы зрители отличали, кто в какой команде и чтобы в пафосные моменты их снимать и махать. Гетры эти смешные — тоже ладно, они для удобства икроножных мышц. Ну а трусы-то зачем? Без них футбол был бы увлекательнее раз так примерно в пятьсот.
Но роды эти жуткие — как вспомню, так вздрогну. Особенно тот момент, когда докторица залязгала какими-то жуткими ножами и при этом заявила на полном серьезе:
— Вы мне мешаете!
Я. Ей. Нормальненько. А я к тому моменту уже погнула голой рукой железные прутья у кровати, так мне было хорошо.
Понятно же было, что с человеком, который клинически зациклен на равномерном выдавливании зубной пасты из тюбика, совместная жизнь невозможна категорически.
Интересно, почему мальчики все время дерутся? Мне кажется, что оттого, что они быстро растут, у них все клетки все время в движении, и от этого весь организм как бы чешется, и поэтому нужно драться — чтобы не чесалось.
Не надо принимать пищу и питье во внеурочное время, милая Луизочка. А то рожа будет как подушка, сама понимаешь.
Ужасно хочется куда-то, где тепло и нарядно. То есть попросту говоря, за границу.
Тут даже до меня начинает доходить сквозь кашель: Марфе просто сложно бывает перетащить очередного молодого специалиста от чайника к койке. Слишком большое расстояние.
— Да! — радостно орет Марфа. — Наконец-то! Наконец-то ты поняла, Луиза! Это и есть моя проблема: я же все-таки не ля богема, я топ-менеджер! Мне неудобно нести чертов чай прямо в спальню. Все же ясно — мне нужна ОДНОКОМНАТНАЯ квартира!
Танька сказала, что я родилась при советской власти и поэтому у меня испорчен вкус. (А сама она при королеве Виктории родилась как будто или на прошлой неделе! Но я все равно ее люблю).
Даже непонятно было, рыба это или курица. Может, особая кухня, типа китайской? Китайцы любят маскироваться.
Большой, настоящий подвиг, по его мнению, — это просто прожить свою жизнь более или менее нормально, то есть никого при этом не убить, не покончить с собой, не создать какой-то непоправимой катастрофы и все такое.
Про своего экс-мужа она говорит: «Ты не представляешь, какой это был внешний раздражитель!»