Стать мертвым довольно просто. Это даже моим братьям удалось. А вот жить с чувством вины куда труднее.
Цитаты Джоанн Харрис
— Мама говорит, что это безобразие. И вообще, есть другие школы, — заявил Сатклифф.
— Конечно, и любой зоопарк с удовольствием вас примет.
Забавно, до чего люди верят бумажкам: сертификатам, дипломам, степеням, рекомендациям.
— Ты мне как-то сказала, что Анук — только твоя дочь и больше ничья. Ну так вот — мой сын тоже только мой и больше ничей. Нам с детства внушали мысль о том, что где-то на свете есть наша половинка, наш сердечный друг и он ждет нас. Пилу и есть мой сердечный друг. Зачем мне кто-то еще?
Миссис Парсонс верит, что миллион фунтов полностью изменит ее жизнь. Если бы я тоже так думал, я бы дал ей эту сумму. Но у миссис Парсонс есть нечто, чего никогда не даст мне все моё богатство. У нее есть надежда. У неё есть цель. А что есть у меня?
Все дети лгут.
Я могу куда угодно протянуть руку, схватить любой запретный плод, впиться зубами в непостижимо сладостную мякоть. Эта мысль кинжалом тычет меня со всех сторон.
«Попробуй меня. Отведай. Вкуси».
И никто ничего не узнает.
«Попробуй меня. Отведай. Вкус…»
Почему бы нет?
Так, может, обе враждующие стороны попросту сражаются с собственными тенями?
Некоторые родились убийцами.
Статистика — это такая вещь, с которой никогда ничего заранее не скажешь; иной раз она, как болезнь, таится много лет, а потом вдруг разит насмерть; а иная статистика бросается на тебя сразу, как атакующий бизон.
Смерть — это новая еда: мы любим про неё читать, главное, чтобы самим не пришлось всё это проделывать.
В два часа ночи кажется, что всё возможно.
… Разговаривать с ним невозможно, его можно только слушать да кивать в нужных местах, а говорить будет он сам — о работе, о начальстве, о расходах на домашнее хозяйство.
Пиктограммы, значки, анимационные персонажи и аватары составляют существенную часть нашего общения. Точно изображение герба на средневековом щите, они служат как нашей защите, так и возможности преподнести себя всему миру; этакие дешевые гербы для тех, у кого нет ни чести, ни короля, ни родины.
Откуда берутся истории? Может, они, как сны, формируются в подсознании? Или ночью их приносят гоблины? Или же это просто формы истины, зеркальные версии вероятного будущего, но искаженного, переплетенного, подобно соломенным чучелкам, превращенным в детские игрушки…
… Мы должны проявлять толерантность, должны с пониманием относиться к верованиям других людей, но как быть, если те, кто исповедует иную, чем мы, веру, не хотят — НЕ ЖЕЛАЮТ! — проявлять толерантность по отношению к нам?
… Порой лучше немного прогнуться, чем сломаться.
Даже самый скучный и неинтересный герой станет больше похож на человека, если подарить ему любимое существо. Ребенка, возлюбленного или хотя бы собаку.
Никому нельзя доверять. Даже себе.
Жизнь подобна ветру и точно так же находит удовольствие в том, чтобы переместить нас в такие места, где мы меньше всего ожидали оказаться; она все время меняет направление нашего пути, и в итоге нищий обретает королевскую корону, а король лишается трона; любовь блекнет, превращаясь в равнодушие, а заклятые враги становятся закадычными друзьями и до конца дней своих идут рука об руку.