Цитаты Джонатан Кэрролл

Все мои маленькие странности привстали, отвесили поклон и понеслись в хороводе.

Любая вещь, безраздельно принадлежащая нам одним, подчеркивает нашу неповторимость.

Время вечно шепчется у нас за спиной. Внешне оно дружелюбно и рассудительно, оно без колебаний старается помочь, чем может. Но, стоит нам отвернуться, и оно крадет наши жизни, а потом рассказывает про нас же украденным кусочкам всякие нехорошие вещи.

Я знаю только, что жизнь — это цепь убывающих возможностей, и в самом ее конце ты обречена долгие дни просиживать в кресле, уставясь в одну точку.

Я не считаю, что жизнь меня балует, но, по крайней мере, знаю, что надежда нам подконтрольна. Мы можем ее усиливать и убавлять, как струю воды поворотом крана. Свой я всегда стараюсь держать открытым до предела.

Ирландская народная музыка — самая шизофреничная на свете. Возможно ли, чтобы печаль и радость изливались одновременно в одной и той же ноте.

Чем ты старше, тем меньше у тебя возможностей начать все сначала. Дети — это значит начать все заново, сколько бы тебе ни было лет, как бы ты ни закоренела в своих привычках.

Нравственность по большой части просто маскировка трусости. Мы избегаем дурных поступков не потому, что считаем их аморальными; на самом деле нас пугает незнание — сколько там до дна. Ох, много; упадешь с такой высоты — расшибешься насмерть. Но иногда после этого падения удается выжить, и мир, там внизу, оказывается в миллион раз лучше, чем тот, в котором ты живешь сейчас.

— Но ты счастлива, что от него ушла?
— Безумно! Я один только раз оглянулась на прошлую жизнь — убедиться, что заперла за собой дверь.

Женщины, которых я знал, они были вроде вот этого стакана воды. А ты — океан.

Когда я полюблю тебя, входи ко мне без стука, но все-таки сперва, подумай хорошо, затем, что если вдруг, придя однажды, ты больше не придешь ко мне ни разу, мне будет больно.

Не жмись к стенам зданий, чтобы уберечься от дождя. Тебя там настигнут самые крупные капли, срывающиеся с крыш…

Любить Жако было всё равно, что сидеть на холодном камне — ты отдаешь ему всё своё тепло, а взамен не получаешь ничего. В результате остаешься с отмороженной задницей.

Любить — это легко; машина ваша, все, что требуется, — это завести двигатель, выжать педаль газа и направиться в нужную сторону. Но когда любят тебя — это все равно что ездить в чужом автомобиле пассажиром. Даже будучи уверенным, что водитель — мастер своего дела, в глубине души опасаешься, что где-нибудь он да ошибется: одно неверное движение — и вы оба летите сквозь лобовое стекло навстречу неминуемой катастрофе.

Люди блестяще умеют находить себе оправдания. Это один из отвратительнейших наших талантов.

И если его не снедает тревога о жене и детях, то и тебе о них печься не стоит. Кто ты, в конце концов, — его любовница или совесть? По-моему, это просто здорово, что он хочет отказаться от всего и всех ради тебя. Такой и должна быть настоящая любовь!…

Если что-то, чем мы дорожим, повреждается, мы не можем отвести взгляд от этой трещины или вмятины. Первая глубокая царапина на корпусе новой машины, первая явная ложь нового любовника, отверстие в мозаичном панно на месте плитки. Мы всегда знали, что это неизбежно, но втайне верили, что сможем избежать такого несчастья, уклониться от удара, обмануть судьбу. Иногда последствия удается смягчить, но что бы ни подверглось разрушительному воздействию – вещь, отношение, чувство, – оно уже никогда не будет прежним. Никогда.

Знаешь, что остается для меня загадкой? Любовь. Стоит мне начать понемногу в этом разбираться, как что то вдруг происходит, все меняется, и я опять ничего не понимаю.

Любовь, как это ни печально, является одним из мощнейших рычагов, при помощи которого можно управлять многими, она овладевает душой человека с такой же легкостью, как мысль о неизбежной смерти, и столь же сильно эту душу смущает.

А прошлое, к сожалению, величина постоянная. Что было, то есть. Навеки.