Оставалось только молча принять жестокое умозаключение: в войне нет ничего благородного.
Цитаты Александрина Бобракова
Где же мы? Кто же мы? Позабылись мечты,
Затерялись в убитых желаньях.
Парень был таким бескислородным, что она начала задыхаться.
Я игрушка в руках, я щенок,
Что бежит на твой голос родной,
Приласкай меня, чтобы на дно
Я ушёл, как влюблённо больной.
Я хотел написать много книг
Про тебя, о тебе и с тобой,
Но ты словом стреляла и в миг
Во мне гений погиб, вот отстой.
Я слишком долго был добрым.
Чужие страдания не задевают сердце.
Он и не думал, что так просто скажет одну из страшнейших фраз в мире. Даже не заметил, как из уст вылетели слова, мешающие спать. Он в них не верил. Но, огласив ужасающую мысль, он на мгновенье обрёл покой и свободу от переживаний.
Быть героем – не работа и не хобби. Быть последним – не личный выбор. Быть последним – значит быть единственным.
Однажды ты всё поймёшь, но будет слишком поздно. Тогда не проси меня о помощи, потому что я не приду.
Правда в любом случае покажет своё лицо, а если он не готов посмотреть ей в глаза сейчас, то и в будущем не сможет. Разница в том, что со временем всё только усугубится, и что сегодня может сделать сильнее, завтра непременно убьёт.
Уставшие и потерявшие веру люди не пытались ничего исправить, а продолжали жить, приняв тяжкую участь как должное. Они сдались, они сетовали на судьбу и пали на колени перед Эдемионом. Им подменили моральные устои, приучили осмеивать добро и восхищаться злом. Колонистов убедили, что любовь – это лишь похоть, а кто считает иначе – инфантильный недоносок. Толпа хором восклицала: «Ну ничего, жизнь тебя ещё сломает».
Распутство не только считалось обычным явлением, но и поощрялось. Родители готовили дочерей к жизни проституток и внушали, что это – благородное дело и гораздо лучше, чем зарабатывать на жизнь своим умом. Мудрых людей считали выкидышами общества, обречёнными на страдания, ведь истинное счастье – слиться с толпой и не задавать вопросы.
Миронов выделялся среди них, мечтал о лучшей жизни и верил в мир, где преступников не называют героями, а бросают в тюрьмы. За это его не любили. Колонисты отторгали всё чуждое, непохожее и боялись перемен в мире и в своём сознании. «Быть как все, думать, как все» – вот он – девиз идеальных рабов.
Путеводной звездой
Буду рядом с тобой,
Освещу этот тёмный обитель,
За тебя рухну вниз,
За тобой на карниз,
Ты не друг мне, ты мой повелитель. Вырвешь сердце опять,
Сколько можно страдать?
Хочешь крови моей, хочешь слёзы…
Так бери, я стерплю,
За тебя, хоть в петлю,
Лишь бы сердцу зимой не замёрзнуть.
Вся наша жизнь
Полна противоречий,
Их непременно каждый
Разрешает сам.
Один на дне морском
Ждёт с чудом встречи,
Другой спешит в объятья
Солнца к небесам.
Мне нет места ни в сердце твоем, ни в душе,
А ведь раньше казалось иначе.
Поражал ты меня речевыми клише,
Говорил: «Только слабые плачут».
Я не ангел и точно уж не идеал,
В мире множество девушек лучше,
Но зачем ты жестоко меня унижал
Смерчем слов неприятных и жгучих?
Я любила, прощала и вечно ждала,
Свято верила, ты изменишься.
Помолчи, знаю я, что была не права,
Только заново ведь не родишься.
Очень жаль, всех спасти — не дано.
Единственное она знала наверняка: миром правят не деньги, не любовь и даже не похоть. Миром правит сила. Она достаточно находилась в подчинённых для того, чтобы не хотеть больше возвращаться в «рабство». Теперь она была сильной, теперь она правила.
В особых случаях для приручения собаки недостаточно просто бросить кость, а надо ещё и отобрать её впоследствии за плохое поведение, чтобы потом до конца своих дней, животное боялось ослушаться и потерять оставшиеся награды.
В людском мире всё бесчеловечно.
Чувства были не в цене, они всеми способами осуждались, как нечто бесполезное, лишнее, вроде аппендицита. Всех, кто пытался мечтать, взлететь выше остальных – тут же опускали на землю и размазывали по асфальту.