Я никогда тебя не оставлю, несмотря на то, что ты всегда оставляешь меня.
Цитаты Одри Ниффенеггер
Что составляет основу основ, если не потребность в понимании? Понимание — это неизбывность близости, эликсир любви.
Выбирать дома — это потрясающе. Люди, которые ни под каким соусом не пригласили бы вас в дом, широко распахивают двери, разрешают заглядывать в кладовые, оценивать обои, задавать прицельные вопросы о водосточных желобах.
Кража – прямая дорога в тюрьму, а объяснения ужасно утомительны и занимают много времени, нужно много врать, а в результате зачастую тебя сдают в ту же тюрьму, поэтому ну бы их к черту!
Непреодолимый момент в творении искусства – в творении чего угодно, я думаю, – это момент, когда колебания, нематериальная идея превращается в твердое что-то, в вещь, в вещество, принадлежащее этому миру веществ. Цирцея, Ниоба, Артемида, Афина, все древние волшебницы – им, должно быть, знакомо это чувство, когда они превращали простых людей в волшебные существа, крали секреты магов, выстраивали армии: ах, посмотрите, вот оно, вот оно, новое. Называйте это безобразием, войной, лавровым деревом. Называйте это искусством.
Странно ведь — мало того, что людей закапывают в землю, так еще и каменной плитой сверху придавливают. Ей пришло в голову, что не каждому хочется быть зарытым вместе с другими.
Легко быть всеведущим, когда это всё уже было раньше.
Стоит ли прошлое того, чтобы его знать?
Но я не хочу просто верить, я хочу быть правой.
Доктор Кендрик – генетик и – не случайно – философ; второе, мне кажется, должно быть полезно при работе с жесткими реалиями первого.
Снимаю брюки и трусы. Это невозможно сделать красиво. Интересно, как с этой проблемой справляются стриптизеры. Или они просто прыгают по сцене, сначала на одной ноге, потом на другой?
Слезы текут по её щекам. Я обнимаю её, прислоняю спиной к себе, мою жену, Клер, в полном здравии, на берегу после кораблекрушения, плачущую как маленькая девочка, чья мама машет ей рукой с палубы тонущего корабля.
Моё тело хотело ребенка. Я чувствовала себя пустой и хотела, чтобы меня наполнили. Я хотела любить кого-то, кто будет здесь: здесь и всегда. И я хотела, чтобы в этом ребёнке был Генри, и когда его не будет, чтобы он не исчезал совсем, чтобы со мной оставалась частичка его… Гарантия на случай пожара, наводнения, воли Господней.
Я ещё не выдохся. Я хочу быть здесь, я хочу видеть их, хочу обнимать их, я хочу жить…
Я — игра света, иллюзия высшего порядка, просто невероятно представить себе, что это я.
— Если бы мой ребёнок уехал на машине в день получения водительских прав, я бы сидел на крыльце с секундомером.
Мертвым нужно, чтобы мы их помнили, даже если это съедает нас, даже если мы всего лишь можем повторять: «Прости», пока это не потеряет хоть какой-нибудь смысл.
Наша любовь была нитью в этом лабиринте, сетью под канатоходцем, единственной реальной вещью в моей странной жизни, которой я всегда мог доверять. Сегодня я чувствую, что моя любовь к тебе имеет большую плотность, чем я сам: как будто на неё ты сможешь опереться после меня, она тебя окружит, поддержит, удержит…
Будущее зависит от того, какую цель мы сумеем извлечь из настоящего.
Ничто в нас не исчезает без следа.