— Финн, та книга про четыре измерения..
— Да, и чего она?
— Я знаю, где теперь цифра четыре; она живёт у меня внутри.
Цитаты Финн
Анна ищет не иголку в стоге сена, а стог сена в иголке.
— У тебя семь конфет в одной руке и девять в другой. Сколько у тебя будет конфет всего?
— Нисколько, — уверенно отвечала Анна. — У меня ничего нет в этой руке и ничего нет в этой, так что у меня вообще ничего нет, и нельзя говорить, что они у меня есть, если их нет.
Отважная мисс Хейнс и тут не отступила.
— Я имею в виду, вообрази, детка, вообрази, что они у тебя есть.
Получив такие инструкции, Анна вообразила и выдала торжествующий ответ:
— Четырнадцать!
— Ах нет, милочка, — возразила бравая мисс Хейнс, — у тебя будет шестнадцать. Понимаешь, семь и девять будет шестнадцать.
— Это я понимаю, — сказала Анна, — но вы же сказали вообразить, вот я и вообразила, что одну съела, а еще одну отдала, так что у меня осталось четырнадцать.
Цель жизнь очень проста — быть как мистер Бог.
— А ты знаешь, что такое поэзия?
— Да, — отвечала ему Анна, — это что-то вроде шитья.
— Понимаю, — важно кивнул Вуди. — Что ты имеешь в виду, говоря о шитье?
Анна немного покачала слова на языке, прежде чем произнести.
— Ну, это делать что-то из разных кусочков, чтобы оно было другое, чем все кусочки.
— Если бы я был Бог, я бы заставил всех смеяться.
— Если бы ты был Бог, тебе бы не нужно было никого заставлять.
— Ефли бы я был Бок, я бы фтукнул их па галаве молнией!
Финн, а можно считать, что распятие — это окно, потому что это дверь наоборот?
— Ты спишь, Финн?
— Нет, уже нет.
— если оно выходит наружу, то это ребенок, а если лезет внутрь — то мужчина?
— Чего? Что — оно?
— Ну, что угодно.
— Ого, вот это мило.
— Ага! Разве не здорово?
— Да просто сногшибательно.
— Так что ты можешь быть и мужчиной, и леди в одно и то же время…
Числа мистера Бога, подлинно божественная игра, представляли собой великое нескончаемое чудо. Что же до этих шуточек с наполнявшимися ванными, то это все были игры Старого Ника, не иначе!
Понимаешь, Финн, мистер Бог не такой как мы, потому что он может заканчивать разные вещи, а мы не можем. Я не могу закончить любить тебя, потому что я умру на миллион лет раньше, чем смогу закончить.
Расслабьтесь, мистер Бог! Просто расслабьтесь, вы в надежных руках.
Солнечный зайчик в сундук не запрешь…
Трудно испытывать восторг по поводу чего-то такого, у чего нет ни внутри, ни снаружи.
Любить для Анны — означало узнать в другом создание, идущее нелёгким путём к совершенству.
Невообразимое множество картин и звуков дня ночью сокращалось до вполне приемлемых количеств. Ночью они становились отдельными и независимыми, переставали смешиваться со всем остальным; кроме того, ночью происходило то, что вряд ли могло произойти днем.
Прикладная математика — это когда вы ищите решение задачи, а чистая — это когда вы ищите задачу для решения.
— Если ты стал, как мистер Бог, то не будешь знать, какой ты, да?
— Чего? — не понял я.
— Какой ты хороший, и добрый, и всех любишь.
Если бы я был Бог, я бы всё время ржал.
Почему малое так стремится понять большое? Зачем ромашке понимать звезду?
Спасение не имеет ничего общего с безопасностью. Спастись — значит увидеть себя, как ты есть. Не защищаясь и не прячась — просто себя.