Цитаты Алексей Васильевич Капранов

Маска — это умение выглядеть. <...> Роль — это определённый эмоциональный коридор в котором можно испытывать только определённые эмоции.

Работа мозга по изменению стереотипов сознания называется «страдание».

У любого мужчины есть одна задача, осознает он это или нет, – порадовать любимую женщину.

Если ты родился — у тебя есть свой путь в этой жизни. Его никто не может занять. И бороться за него не надо — его главное найти.

Любая опасность измеряется обратимостью процесса.

Для меня концепция жизни давно сформулирована: Господи! Дай мне силы изменить то, что можно изменить, дай мне терпение принять то, что изменить нельзя, и дай мне мудрости отличить одно от другого.

Человек знакомится с собой только тогда, когда он знает, как он преодолеет те или иные трудности.

Работа мозга по изменению стереотипов называется страдание.

Запомните: все наши беды от того, что мы якобы знаем, как правильно и как должно быть.

Любое взросление начинается только после того, как мы перестаем себе врать, что о нас кто-то заботится и что мы заботимся о ком-то. Все что человек делает, он делает только для себя. А альтруизмом называется разумный эгоизм. Альтруизма как такового не существует.

Первый признак зависимости — незнание чувства меры.

Возможность — это самый скоропортящийся «продукт». Мы его откладываем на потом, а потом жалеем, что вовремя не воспользовались.

— Если выбор меньше чем из трёх, то это не выбор а шантаж.
— Интересно. А иногда кажется, что выбора совсем нет. Это только видимость?
— Даже если вас проглотил дракон — у вас минимум два выхода.

Есть такая тема «Давайте думать позитивно! Думай о хорошем!»
Это, конечно, здорово. Если смотреть на потолок — пол вообще мыть не надо. Но рано или поздно вы споткнетесь и рассмотрите пол вплотную.

Невроз — это детское решение. А депрессия не дает нам совершить детское решение.
Вот, знаете, когда ребенка садишь делать уроки, он сначала делает то, что легко получается. А потом начинается что? Я в туалет хочу, я есть хочу, а можно я еще что-нибудь… Вот все, что угодно, только не это. Давай пол лучше вымою, но не буду решать.
И депрессия — это когда наш внутренний природный родитель берет ремень в руки, выключает везде свет, включает свет только над столом и тетрадкой, и встает рядом. Решай. И из-за стола встанешь только тогда, когда решишь.

Вот мы все говорим, что у нас сексуальное табу, да? Нет. На самом деле, самое страшное табу не на секс, а на то, что с ним связано: телесный контакт, ласка и нежность. И поэтому я всегда говорю: «Женщины, девочки, вы не недотраханные, а недотроганные». Мужчины вообще не знают, что с этим делать: «А что хотят-то? Я с этим ощущением не знаком. Меня просто гладят».

«Всё живое имеет выбор». Не совсем так. Потому что выбор — это отсутствие правильного решения.
И когда меня спрашивают «А как правильно?», говорю «Понятия не имею».
Покажите мне хоть одно неправильное дерево или хотя бы одно правильное. Т. е. во всей природе нет понятия правильного или неправильного. Оно есть только в нашем воспитании. И это самый основной наш косяк.

Запомните: двигательный центр подчиняется не интеллекту. Двигательный центр подчиняется эмоционально-оценочному.
Я принял решение держать крепче в два раза, но тело сделало выбор. «Должен» — это чужая воля. На чужую волю энергия не даётся.

Очень такой интересный момент есть, когда меня спрашивают: «А скажите, пожалуйста, как добиться, чтобы вот он сделал вот это или чтобы она сделала вот это?»
Т. е. мы зачем изучаем психологию-то? Первое наше желание — научиться управлять другими людьми.
Я вам сразу скажу: управлять другими людьми — невозможно. Если бы это было известно, то уже были бы идеальные солдаты.

Когда военные попытались «вывести» людей, такую породу людей, которые не испытывают боль и не испытывают страх, эти люди не доживали до двенадцати лет. Если этого лишить, то человек не может спасти собственное тело.
Сейчас медицина уткнулась в очень страшную вещь. Сначала она придумала обезболивающее, теперь она сама страдает от того, что человек пользуется обезболивающим до такой степени, что потом уже и лечить поздно, ему уже даже операцию делать поздно. Ему тело подавало сигнал, а он так и не среагировал.