Цитаты Александр Лоуэн

Идти по жизни с закрытым сердцем — подобно тому, что пуститься в путешествие по океану, запертым в трюме корабля.

Способность терять над собой контроль в подходящее время и в подходящем месте есть признак зрелости и должного владения собой.

Осуждaть любое чувство — знaчит осуждaть сaму жизнь.

Если бы мы научились принимать свои чувства без моральных суждений, наша жизнь была бы менее обременительной.

Пациенты обычно обращаются ко мне по поводу злости или печали спрашивая, плохие это чувства или хорошие? Как я могу судить об этом? Чувства не подчиняются рациональным законам причин и следствий.

Я убеждён, что мы стaновимся нaродом борцов зa выживaние, которые нaстолько боятся болезней и смерти, что просто не могут жить кaк свободные люди.

Я нуждаюсь в плаче для того, чтобы сохранить свою человечность. Я плачу не только о себе, но и о своих пациентах, и обо всём человечестве. Когда я вижу борьбу и боль, властвующие над моими пациентами, мне на глаза часто наворачиваются слезы. Впоследствии, когда эти люди облегчают свою боль с помощью плача и отказываются от борьбы, я вижу, как их глаза и лица наполняются светом, и ощущаю своё сердце возрадовавшимся. Но я в состоянии по-настоящему прочувствовать эту радость лишь в том случае, если и сам в той же мере, как и они, готов отказаться от борьбы, и в этом причина необходимости плача.

Человек, принимающий на себя подчиненную роль, обижается на то, что находится в подчинении, а тот, кто играет доминирующую роль, постоянно чувствует фрустрированность. Доминирование имеет смысл только при наличии подчинения.

Очень воспитанный, то есть «завоспитанный» ребёнок ведёт себя как автомат и теряет гармоничность и естественность манер.

Однажды я заметил Райху, что у меня есть определение счастья. Он поднял брови, посмотрел на меня насмешливо и спросил, как я это понимаю. Я ответил: «Счастье есть осознание роста». Его брови опустились, и он прокомментировал: «Неплохо».

Человек, отвергающий иррациональное, тем самым отрицает маленького ребёнка.

Слова обманывают, когда они оторваны от чувства, и когда они подменяют действие. Родители говорят о любви к детям, но утверждения не эквивалентны действиям любви. Экспрессия любви представляет собой заботу, поцелуй или другой вид физического контакта, который выражает ласку. Вербальное заявление «Я тебя люблю» означает желание близости и подразумевает физический контакт. Теоретически, это заявление выражает чувство, которое позже перейдёт в действие. На практике же оно часто заменяет действие.

Детство — в предположении, что это здоровое, нормальное детство, — характеризуют два особых качества, которые как раз и ведут к радости: свобода и невинность.

Все мы знaем, что в жизни есть место и печaли, и горю. Они приходят к кaждому из нaс, когдa мы лишaемся одного из тех, кого любим, когдa мы теряем силы и возможности в результaте несчaстного случaя или болезни, когдa мы рaзочaровaны в своих нaдеждaх и чaяниях. Но точно тaк же кaк день не существует без ночи, не бывaет и жизни без смерти, a рaдость не может существовaть в дистиллировaнном виде, без примеси печaли.

Живое тело характеризует наличие его собственной жизни. Оно подвижно, и его подвижность, проявляясь в спонтанности жестов и живости экспрессии, не находится под контролем эго. Живое тело кипит, вибрирует и светится.

Внутренняя свобода человека проявляется в грациозных движениях тела, в их плавности, непринужденности и живости. Все это соответствует свободе от чувства вины, от стыда и от мучительного самосознания. Это как раз то свойство бытия, которое присуще всем животным, но которое отсутствует у большинства цивилизованных жителей нашей планеты.

Счастливый человек поднимает настроение у окружающих, хотя не делает ничего особенного, чтобы этого добиться. Мрачный человек действует подавляюще, даже если не произносит ни слова. Чувства как инфекция, они распространяются в континууме и охватывают всех, кто находится в радиусе их действия.

На самом деле, не плачут только мёртвые мужчины.

Печаль может смениться удовольствием точно так же, как после солнечного дня может хлынуть дождь.

Возможно, самая большая из всех иллюзий — это вера в то, что сознательный разум контролирует тело и что, изменив характер своего мышления, мы сможем изменить и наши чувства.